Варгас, Жетулиу

Жетулиу Дорнелис Варгас порт. Getúlio Dornelles Vargas<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
17-й президент Бразилии
31 января 1951 года — 24 августа 1954 года
Предшественник:	Эурику Гаспар Дутра
Преемник:	Жуан Кафе Филью
14-й президент Бразилии
3 ноября 1930 года — 29 октября 1945 года
Предшественник:	военная хунта
Преемник:	Жозе Линьярис
13-й губернатор Риу-Гранди-ду-Сул
25 января 1928 года — 9 октября 1930 года
Предшественник:	Антониу Аугусту Боржис
Преемник:	Жозе Антониу Флорис
Рождение:	19 апреля 1882(1882-04-19) Сан-Боржа, Риу-Гранди-ду-Сул
Смерть:	24 августа 1954(1954-08-24) (72 года) Рио-де-Жанейро
Место погребения:	Сан-Боржа
Отец:	Мануэл ду Насименту Варгас
Мать:	Кандида Дорнелис Варгас
Супруга:	Дарси Варгас (с 1911)
Дети:	Лютеру Сарманью Варгас, Жандира Варгас, Альсира Варгас, Мануэл Сарманью Варгас, Жетулиу Варгас
Партия:	Бразильская лейбористская партия
Автограф:
Награды:

Жету́лиу Дорне́лис Ва́ргас (порт. Getúlio Dornelles Vargas; 19 апреля 1882, Сан-Боржа, Риу-Гранди-ду-Сул, Бразильская империя — 24 августа 1954, Рио-де-Жанейро, Бразилия) — бразильский государственный и политический деятель, президент Бразилии в 1930—1945 и 1951—1954 годах. Время его президентства известно как «Эра Варгаса».

Детство и юность

Жетулиу Варгас родился 19 апреля 1882 года в Сан-Борже, Риу-Гранди-ду-Сул, на границе с Аргентиной, в семье Мануэла ду Насименту Варгаса и Кандиды Дорнелис Варгас. Отец его был уроженцем Сан-Паулу, а мать родилась в богатой семье на Азорских островах.

Жетулиу рано оставил школу и поступил в военное училище. Но вскоре он ушёл из армии, занявшись изучением права и журналистикой, окончил школу права в Порту-Алегри и получил докторскую степень по юриспруденции.

В 1911 году Жетулиу женился на Дарси Сарманью, которая впоследствии родила ему пятерых детей.

Начало карьеры

В 1922 году был избран в законодательное собрание штата Риу-Гранди-ду-Сул. Некоторое время был министром финансов при президенте Вашингтоне Луисе, но ушёл в отставку, чтобы участвовать в губернаторских выборах в своём родном штате. После своего избрания губернатором Риу-Гранди-ду-Сул в 1928 году он стал ведущей фигурой оппозиции.

В 1930 году Варгас создал между новой городской буржуазией и землевладельцами, враждебно настроенными к правительству, Либеральный альянс и выдвинулся от Альянса кандидатом в президенты.

Революция 1930 года

В начале 1930 года президент Вашингтон Луис объявил своим наследником губернатора штата Сан-Паулу Жулиу Престиса, что противоречило так называемой политике кофе с молоком, согласно которой президентом должен был стать губернатор штата Минас-Жерайс Антониу Карлус Рибейру ди Андрада. В Бразилии начался кризис власти.

Антониу Карлус, которого называли архитектором революции, присоединился к оппозиционному Либеральному альянсу Жетулиу Варгаса. 1 марта 1930 года были проведены президентские выборы. Кандидат от власти Жулиу Престис победил с 1 091 000 голосов против 742 000 Варгаса.

Однако Варгас не признал своё поражение и обвинил правительство в фальсификации результатов голосования. Более того, он объявил свою победу и начал приготовления к вооружённому противостоянию с правительством. Примерно за два месяца до окончания полномочий Вашингтона Луиса значительно усилились массовые антиправительственные выступления. 10 октября Жетулиу Варгас во главе своих сторонников выехал поездом в Рио-де-Жанейро, столицу страны. Пытаясь остановить его, правительственные войска перекрыли дороги, в результате чего 12-13 октября в Кватигви, на границе штатов Сан-Паулу и Парана, произошли вооруженные столкновения с революционными войсками. Большое сражение могло произойти в Итараре, но его предотвратило фактическое падение правительства 24 октября 1930 года. Власть временно оказалась в руках хунты в составе генералов Аугусту Тасу Фрагозу, Мены Баррету и адмирала Исайаса ди Нороньи.

Первый период президентства

Временное правительство

Через неделю после смены власти Варгас прибыл в столицу, и 3 ноября 1930 года, в 3 часа дня, хунта официально передала ему власть. Так закончился период Старой Республики. В своей инаугурационной речи Варгас назвал 17 целей, которые должно было выполнить Временное правительство. С этого дня Варгас стал править Бразилией в качестве временного президента.

Варгас стремился вывести Бразилию из Великой депрессии за счёт политики государственной интервенции. Он приобрёл симпатии с помощью новых для Бразилии массовых идеологий популизма и национализма. Также как и у Франклина Рузвельта в США, его первые шаги были сосредоточены на экономическом стимулировании, программы, с которой были согласны все фракции коалиции.

Конституция 1934 года

В 1934 году, через два года после восстания конституционалистов в штате Сан-Паулу, Варгас согласился на принятие новой конституции Бразилии. При помощи этой конституции он, в первую очередь, хотел получить возможность переизбраться на пост президента, так как его первый президентский срок заканчивался уже в ноябре.

Новая конституция была принята на всенародном голосовании 16 июля 1934 года. Несмотря на свою недолговечность, данная конституция впервые была написана выбранными представителями народа на практически справедливых многопартийных выборах. Вследствие этого она содержала ряд усовершенствований политической, социальной и экономической жизни, например, независимость судебной власти, предоставление выборных прав женщинам, создание веток судебной власти для контроля над выборами и трудовыми отношениями, провозглашение свободы слова, религии, передвижений и митингов. С другой стороны конституция содержала и некоторые элементы европейского фашизма и давала Варгасу контроль над рабочими союзами.

Многие положения новой конституции никогда не осуществились на практике. После 1934 года режим характеризовался почти полным подавлением оппозиции, что не давало возможности исполнять многие требования конституции. Как стало видно уже несколькими годами позднее, Варгас просто собирал силы, чтобы уничтожить демократические учреждения и установить фашистский диктаторский режим.

Диктатура

Режиму Варгаса всё больше угрожали различные прокоммунистические группы, искавшие альянс с крестьянами из богатых штатов. Он имел прозвище «Отец бедных». Его дальнейшее продвижение в направлении удовлетворения требований латифундистов привело Варгаса к альянсу с интегралистами, полувоенным фашистским движением. Этот альянс способствовал заметному росту роли движения, которое быстро превратилось в важную политическую силу в Бразилии. После 1934 года также начинается получение контроля над общественными организациями и профсоюзами через создание фиктивных организаций такого рода, государственное посредничество и объединение организаций.

Начиная с 1935 года политика Варгаса преследовала две главные цели: стимулирование промышленного роста и улучшение жизни рабочего класса. Правительство реализовало корпоралистские идеи, заложенные в конституции 1934 года, которые должны были объединить все слои населения, как и в фашистской Италии. При этом рост промышленности и урбанизация увеличивала роль рабочего класса, приводя к необходимости объединения его в альянс. Варгас следовал стратегии Муссолини, объединяя рабочий класс под лозунгами национализма.

Эстадо Ново

Корпоративистская диктатура Варгаса «Эстадо Ново» (порт. «Новое государство») окончательно материализовалась в 1937 году. Предполагалось, что Варгас оставит пост президента в январе 1938 года, как это требовала конституция 1934 года, но 29 сентября 1937 года генерал Дутра представил так называемый «План Коэна», описывавший детальный план коммунистической революции. «План Коэна» был лишь фальсификацией, сделанной интегралистами, но Варгас использовал его, чтобы объявить в стране режим чрезвычайного положения.

10 ноября Варгас в радио-обращении к народу заявил о принятии на себя диктаторских полномочий, которые закреплялись новой конституцией. Варгас приостановил президентские выборы, распустил Национальный конгресс, отменил оппозиционные политические партии, ввёл жёсткую цензуру, организовал централизованную полицию и наполнил тюрьмы политическими диссидентами, пропагандируя национализм и установив полный контроль над государственной политикой.

Свержение

Несмотря на фашистскую природу «Эстадо Ново», Бразилия выступила во Второй мировой войне на стороне союзников, что привело к непониманию среди бразильского среднего класса. В связи с антифашистскими настроениями Варгас был вынужден пойти на некоторую либерализацию режима: он объявил «новую послевоенную эру свободы», включавшую амнистию для политических заключённых, возвращение президентских выборов и легализацию оппозиционных партий.

Тем не менее, именно недовольство этой либерализацией и привело к новому государственному перевороту. 29 октября 1945 года наиболее правые члены правительства Варгаса, генералы Педру Монтейру и Эурику Гаспар Дутра, свергли его с поста президента и назначили временным президентом главу Верховного суда Бразилии Жозе Линьяриса.

Период с 1945 по 1950 год

Вскоре в стране состоялись президентские выборы, на которых победил маршал Дутра, бывший военный министр в правительстве Варгаса. Варгас поддержал его политику, из-за чего и не был выслан из страны.

В 1946 году Варгас был избран сенатором от штата Риу-Гранди-ду-Сул и заседал в сенате до 1950 года. Однако он не принимал активного участия в заседаниях сената и был единственным парламентарием, не подписавшим в 1946 году новую Конституцию.

Второй период президентства

Варгас вернулся в большую политику в 1950 году, когда принял участие в президентских выборах на основе свободного и тайного голосования. Набрав большинство голосов, он вновь пришёл к власти, но уже в качестве всенародно избранного президента. Залогом успеха Варгаса стала его огромная популярность в народе.

В политике Варгас следовал прежним курсом: расширил нефтедобывающую и металлургическую отрасли промышленности, разработал национальную систему обеспечения страны электроэнергией, основал Национальный банк экономического развития. Такая политика только укрепляла авторитет президента.

Но в 1954 году ситуация резко обострилась: повысился уровень инфляции, вследствие чего начались забастовки рабочих, требовавших увеличения заработной платы. В августе 1954 года высшие военные чины потребовали отставки Варгаса.

Смерть

С подачи политических оппонентов Варгаса в стране начался кризис, кульминацией которого стало столкновение 5 августа на улице Тонелеру, во время которого был убит майор Рубенс Вас, покушавшийся на жизнь главного соперника Варгаса — Карлуса Ласерды. В организации этого покушения был обвинён лейтенант Грегориу Фортунату, начальник личной охраны Варгаса. Это спровоцировало недовольство среди военных, и генералы потребовали отставки Варгаса. Варгас сопротивлялся до конца и назначил на вечер 24 августа экстренное совещание кабинета министров, но получил известие, что офицеры на уступки не пойдут.

Осознав, что контроль над ситуацией потерян, Варгас совершил самоубийство, выстрелив в грудь из револьвера во дворце Катете. В предсмертной записке Варгас высказал убеждённость в правильности проводимой им политики и желание своей смертью привлечь внимание к национальным проблемам. Получили известность последние строки этого письма: «Я спокойно делаю свой первый шаг по дороге в вечность и расстаюсь с жизнью, чтобы войти в историю».

После объявления о смерти Варгаса и публикации этого письма, по всей стране прошли многочисленные демонстрации, посвящённые памяти президента. Народное возмущение было столь велико, что противники Варгаса были вынуждены на много лет забыть о своих планах^{[каких?]}.

Похоронен Варгас в родном городе Сан-Боржа в Риу-Гранди-ду-Сул. Пижаму президента с пулевым отверстием в груди выставляют во дворце Катете.

Память

В честь Варгаса получили названия муниципалитеты Жетулиу-Варгас в штате Риу-Гранди-ду-Сул и Президенти-Жетулиу в Санта-Катарине. Также его именем был назван один из крупнейших в мире алмазов (весом более чем в 726 карат), добытый в Бразилии в 1938 году.

Источники

• [www.braziliada.ru/brazil/presidents/presidents_a2.shtml Braziliada — Все президенты Бразилии].

Отрывок, характеризующий Варгас, Жетулиу

– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.