Варгатюк, Пётр Логвинович

Пётр Логвинович Варгатюк
Дата рождения:	24 ноября 1919(1919-11-24)
Место рождения:	с. Берестовец, Уманский уезд, Киевская губерния, УССР (ныне — Уманский район, Черкасская область, Украина)
Дата смерти:	31 июля 2000(2000-07-31) (80 лет)
Место смерти:	Киев, Украина
Научная сфера:	история
Место работы:	Криворожский педагогический институт
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Криворожский педагогический институт
Награды и премии:	Заслуженный работник высшей школы УССР

Варгатюк Пётр Логвинович (24.11.1919, Берестовец – 31.07.2000, Киев) — советский и украинский учёный-историк, доктор исторических наук (1970), профессор (1972). Заслуженный работник высшей школы УССР (1970).

Биография

Пётр Варгатюк родился 24 ноября 1919 года в селе Берестовец (ныне — Уманский район, Черкасская область, Украина). Там же, в 1935 году закончил семилетнюю школу, по окончании которой вместе с семьёй переехал в Кривой Рог. Год работал хронометражистом в шахтоуправлении на руднике им. Ф. Э. Дзержинского. После окончания средней школы в 1938 году поступил на исторический факультет Киевского педагогического института им. М. Горького. В 1941 году, в связи с приближением фронта, продолжил обучение в Среднеазиатском госуниверситете в Ташкенте. Окончив историко-филологический факультет университета в 1942 году, работал заведующим учебной частью и преподавателем истории в Велико-Нарымской средней школе в Восточном Казахстане.

С сентября 1942 года в рядах Красной армии. В июле 1944 года окончил находившееся в эвакуации в Ташкенте Харьковское военное училище химической защиты и был направлен на фронт. На фронте был командиром вначале взвода, затем — роты химзащиты 43-й стрелковой Тартуской Краснознамённой дивизии 42-й армии.

В феврале 1946 года, после демобилизации, начал работу в Криворожском педагогическом институте. Прошёл путь от ассистента до профессора: в 1950-1951 годах — ассистент, старший преподаватель, в 1951-1954годах — доцент, в 1958-1975 годах — заведующий кафедрой марксизма-ленинизма. Был заведующим кафедры всемирной истории, одновременно несколько лет работал проректором этого вуза. С марта 1947 года член ВКП(б). С мая 1975 по 1991 год работал старшим научным сотрудником Института истории партии при ЦК Компартии Украины в Киеве.

Пётр Логвинович Варгатюк умер 31 июля 2000 года в Киеве.

Научная деятельность

В 1950 году Пётр Варгатюк защитил кандидатскую диссертацию по теме «Большевистская организация Екатеринослава в годы нового революционного подъёма. 1912-1914», а в 1970 году — докторскую диссертацию на тему «Ленин и деятельность большевистских организаций Донбасса, Приднестровья и Криворожья в дооктябрьский период». 24 марта 1972 года историку присвоено звание профессора. Пётр Логвинович был научным редактором, членом редакционных коллегий многих научных изданий, редактировал статьи и монографии, сборники научных статей и документов. Десять лет был членом редколлегии издания «Украинский исторический журнал». Он способствовал творческому становлению нескольких десятков кандидатов и докторов исторических наук. Всю свою трудовую жизнь Пётр Варгатюк принимал активное участие в общественной жизни, стал основоположником издания краеведческой литературы в Кривом Роге. Историк установил дату основания Кривого Рога, которая была принята за официальную.

Публикации

Научная наработка историка составляет более 400 работ, по большей части по истории КПСС и Компартии Украины, в том числе более 30 монографий, сборников документов и брошюр, написанных лично и в соавторстве. Всю свою творческую жизнь он посвятил исследованию актуальных проблем дооктябрьского периода истории большевистских организаций Украины. Среди его работ можно отметить монографии «В. И. Ленин и Екатеринославская большевистская организация», «Партии великой отряд», «В. И. Ленин и большевистские организации Украины в Октябрьской революции», «В огне трёх революций». Пётр Логвинович участвовал в написании ряда разделов «Очерков истории Коммунистической партии Украины» (4-е издание), «Очерков истории профессиональных союзов Украинской ССР», руководил подготовкой хроники событий «Великая Октябрьская социалистическая революция и победа Советской власти на Украине», ряда документальных научных изданий, руководил написанием криворожского раздела в издании «История городов и сёл УССР. Днепропетровская область».

Награды

• Орден «Знак Почёта»;
• Орден Октябрьской Революции;
• 1970 — Заслуженный работник высшей школы УССР;
• 1985 — Орден Отечественной войны 2-й степени;
• медали.

Источники

• Варгатюк Пётр Логвинович // Энциклопедия Криворожья. В 2-х т. Т. 1. А – К : [укр.] / сост. В. Ф. Бухтияров. — Кривой Рог : Явва, 2005. — С. 159.
• Янковська О. Варгатюк Петро Логвинович // Українські історики XX століття : біобібліографічний довідник. — К., 2004. — Вип. 2, ч. 3. — С. 29-30.  (укр.)
• Шайкан В. Історична спадщина Петра Варгатюка — невтомного науковця-історика, педагога, краєзнавця (до 90-річчя з дня народження) / В. Шайкан, А. Дробот // Історія в школі. — 2009. — № 11-12. — С. 34-37.  (укр.)
• Гошуляк І. Л. Вшанування доктора історичних наук, професора Петра Логвиновича Варгатюка / І. Л. Гошуляк // Український історичний журнал. — 1990. — № 12. — С. 156-157.  (укр.)
• Дояр Л. В. Видатний краєзнавець Криворіжжя — Петро Логвинович Варгатюк / Л. В. Дояр // Криворіжжя — рідний край: сторінки історії / Л. В. Дояр. — Кривий Ріг, 2009. — С. 143–136.  (укр.)

Ссылки

• [www.history.org.ua/JournALL/journal/2000/6/19.pdf Варгатюк Пётр Логвинович // Украинский исторический журнал. — 2000. № 6.]  (укр.)
• [kdpu.edu.ua/download/kaf_ist_ukr/KR_tom%201.pdf Матеріали Перших історико-краєзнавчих читань. Том 1: Наукові розвідки науковців, музейних працівників, магістрантів, студентів, членів МАН. — Кривий Ріг, 2015. — 78 с. з іл. — С. 42-43.]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Варгатюк, Пётр Логвинович

– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.