Варда

Варда (греч. Βάρδας, умер 21 апреля 866) — византийский государственный деятель армянского происхождения, фактический правитель государства в период регентства (856—866) при малолетнем императоре Михаиле III.

Жизнеописание

Родился в семье друнгария Марина и Феоктисты, был старшим братом императрицы Феодоры, жены императора Феофила, и Петронаса. Три других сестры, Каломария, София и Ирина, упоминаются в истории Продолжателей Феофана. Семья была армянского происхождения.

В 837 году Феофил повысил его до звания патриция и направил его с военачальником Феофобосом для военных действий в Абхазии, где он потерпел поражение от мусульман. Со смертью императора Феофила молодой Михаил III (842—867) взошёл на трон. Так как новому императору было только три года, регентство было возглавлено императрицей Феодорой и логофетом Феоктистом. Варда и его брат, патрикий Петроний, также дяди императора, были оттеснены на задний план Феоктистом. Императрица не уделяла достаточного внимания воспитанию и образованию своего сына, который рос совершенно распущенным. В 849 году Варда, совместно с Феоктистом, создал долговременную образовательную программу и основали Константинопольский университет.

В 856 году Михаил, достигший совершеннолетия, начал возмущаться против отстранения себя от дел управления государством матерью и Феоктистом. Варда воспользовался этим: Феоктист был убит, а императрица заключена в монастырь. Михаил незамедлительно поставил своего дядю на высочайшие должности в государстве (chartoularios tou kanikleiou (хранитель государственной печати), magistros, доместик схол). В последующие десять лет Варда был влиятельным правителем империи. Его положение ещё более укрепилось в 862 году, когда он был возвышен до звания Цезаря. Благодаря его таланту одарённого управленца, империя пережила один из ярчайших периодов в истории Византии.

В результате интриг нового фаворита императора Василия Македонянина (в будущем — император Василий I, основатель Армянской династии (в Византии) из фемы Македония, где находились его родители на момент его рождения; отсюда альтернативные названи династии: Васильевская династия или Македонская династия) Варда был убит.

Литература

• Jenkins, Romilly (1987). Byzantium: The Imperial Centuries, AD 610—1071. University of Toronto Press. ISBN 0-8020-6667-4.

Отрывок, характеризующий Варда

Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!