Вардан Мамиконян

Вардан Мамиконя́н
арм. Վարդան Մամիկոնյան
Статуя в Ереване, скульптор Е. Кочар
Прозвище	Храбрый
Дата рождения	388(0388)
Место рождения	Тарон
Дата смерти	26 мая 451(0451-05-26)
Место смерти	Аварайрское поле, провинция Васпуракан, гавар Артаз
Принадлежность	дворянин
Звание	Спарапет
Командовал	армянской армией из подконтрольной Сасанидов части Армении
Сражения/войны	война против эфталитов 442—449 годов, битва у крепости Ангех, рейд на Атропатену, битва у города Халхал, захват Дербента, подавление мятежа предателей в Армении Аварайрская битва

Варда́н Мамиконя́н (арм. Վարդան Մամիկոնյան; около 388, Тарон — 26 мая 451, Аварайрское поле, провинция Васпуракан, гавар Артаз) — армянский полководец (спарапет), князь, национальный герой, предводитель восстания армян против иранских Сасанидов, пытавшихся навязать зороастрийскую религию. Армяне, нанеся огромный урон врагу, смогли отстоять право оставаться христианами.

Биография

Вардан Мамиконян родился в 388 году н. э. Отец — спарапет Армении Амазасп Мамиконян, мать — Саакануш, дочь католикоса всех армян Саака Партева, потомка Григория Просветителя.

Был старшим сыном в семье. В 420 году вместе со своим учителем Месропом Маштоцом посетил Константинополь, где приказом императора был признан стралетатом (командиром) войск подконтрольной Византии территории. После смерти отца в 422 году вернулся в Восточную Армению, став главой рода Мамиконянов и спарапетом Армении. В 442—449 годы, возглавляя армянскую армию, участвовал в войне Сасанидской империи против эфталитов. Был руководителем антисасанидского восстания 449—451 годов, погиб 26 мая 451 года в Аварайрской битве.

Антисасанидское восстание 449—451 годов

Вардан Мамиконян был одним из руководителей восстания 449—451 годов. В конце сентября 449 года в битве у крепости Ангех он разбил вспомогательный персидский отряд, который сопровождал магов, направляющихся в Армению. В начале октября того же года в битве у Арташата разбил собранные в один кулак персидские гарнизоны Армении и выгнал их остатки из страны.

С помощью своих помощников Вардану Мамиконяну удалось вывести находившуюся на восточных границах Сасанидской империи армянскую конницу из вражеского окружения. Весной 450 года, после уникального марша вдоль восточных, северных и западных берегов Каспия, Вардан приветствовал армянскую конницу уже на родине. В августе 450 года, желая содействовать напавшим на империю Сасанидов гуннам, Мамиконян напал на Атропатену и отступил с добычей. В октябре 450 года он разбил крупную Сасанидскую армию в битве у города Хаххах, после чего очистил от персидских гарнизонов и левобережье реки Кур. В то же время ему удалось овладеть крепостью Дербент и не только заручиться поддержкой гуннов, но и достичь реальной возможности доставить их в тыл к врагу. В конце ноября 450 года Мамиконян подавил мятеж предательски настроенной армянской знати во главе с Васаком Сюни. Пользуясь поддержкой населения, Мамиконян не только выгнал своих противников из страны, но и добился реального контроля над их владениями.

Аварайрская битва

Вардан Мамиконян был спарапетом армянских войск во время Аварайрской битвы, которая произошла 26 мая 451 года на берегу реки Тхмут, в провинции Васпуракан, в гаваре Артаз (к западу от Нахиджеван). Это была битва за право отстоять христианскую веру, которую армянский народ принял в 301 году, за право быть и оставаться армянином. По преданию, на поле боя вышли и женщины, и старики, и дети, способные держать оружие. Армянское войско Мамиконяна насчитывало 100.000 человек, из которых 66.000 воины феодальных дружин, остальное — городское ополчение, свободные крестьяне, крестьяне из церковных владений. Персидское войско под командованием Мушкана Нисалавурта насчитывало 214.000 солдат регулярной армии, полк «бессмертных», 15 боевых слонов и наёмные отряды из варварских племен. В битве участвовали и братья Вардана — Хмайак Амазаспиан.

Переход на сторону врага части армянской знати во главе с марзпаном Васаком Сюни предопределил победу персов. Несмотря на отчаянное мужество восставших, они были разгромлены превосходящими силами противника и, разбившись на мелкие отряды, отступили в недоступные горные районы. Вардан Мамиконян погиб в бою.

Персидские войска постепенно подавили разрозненные очаги сопротивления, некоторые захваченные в плен руководители восстания были казнены. Однако шах Йездигерд II, напуганный огромными размерами восстания, счёл за благо отказаться от насильственного обращения армян в зороастризм, восстановил в Армении самоуправление, вернул привилегии местной знати и христианскому духовенству.

Таким образом, на Аварайрском поле армия Мамиконяна всё-таки выполнила свою основную задачу: армяне отстояли право быть христианами. Проигранная битва стала великой духовной победой армянского народа.

Церковное поминовение павших

Армянская апостольская церковь причислила Вардана Мамиконяна и павших вместе с ним на Аварайрском поле воинов-героев к лику святых.

В художественной литературе

• Демирчян Д. Вардананк. Исторический роман в двух книгах / Перевод с армянского. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1956.

Интересные факты

• До последних десятилетий на Аварайрском поле сохранилось полуразрушенное строение, где, по преданию, был похоронен Вардан Мамиконян
• С материнской стороны Вардан Мамиконян был Аршакидом, потомком Григория Просветителя
• Вардан Мамиконян, вместе с отцом армянской истории Мовсесом Хоренаци, был учеником Месропа Маштоца
• Дочерью Вардана Мамиконяна была пресвятая мученица Шушаник (по имени Вардаан)

• Mamikonians.svg

  Флаг рода Мамиконянов

• Mamikonians2.svg

  2-й Флаг рода Мамиконянов

См. также

• Орден Вардана Мамиконяна
• Мамиконяны

Ссылки

• Егише. О Вардане и войне армянской (перевод с древнеармянского акад. И.А. Орбели, подготовка к изданию, предисловие и примечания К.Н. Юзбашяна). — Восточная литература, 1971.

Отрывок, характеризующий Вардан Мамиконян

– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.