Вариант Найдорфа

Вариант Найдорфа
a b c d e f g h 8 8 7 7 6 6 5 5 4 4 3 3 2 2 1 1 a b c d e f g h
Начальные ходы	1. e2-e4 c7-c5 2. Кg1-f3 d7-d6 3. d2-d4 c5:d4 4. Кf3:d4 Кg8-f6 5. Кb1-c3 a7-a6
ECO	B90
Названо в честь	Мигеля Найдорфа
Категория дебюта	Полуоткрытый дебют
В базе данных	[www.365chess.com/eco/B90_Sicilian_Najdorf 365chess]

Вариант Найдорфа — система развития чёрных в сицилианской защите, возникающая после ходов:
1. e2-e4 c7-c5
2. Кb1-f3 d7-d6
3. d2-d4 c5:d4
4. Кf3:d4 Кg8-f6
5. Кb1-c3 a7-a6.

Относится к полуоткрытым началам.

Ход 5…a6 активно применялся в 1930-е, его считали (как и сейчас) удобным трамплином для перехода в схевенинген. Хотя прообразы современных схем просматривались и тогда, поначалу белые отдавали предпочтение скромным позиционным продолжениям 6. Сe2, 6. f4, 6. g3, 6. h3.

Вариант 6. Сg5 e6 7. f4

В 1954 в партии Толуш — Фурман (первенство Ленинграда) впервые был применён план атаки 6. Сg5 e6 7. f4, связанный с последующими активными операциями в центре (e4-e5 или f4-f5).

Несмотря на перспективность этого плана, заметно, что последними двумя ходами белые существенно ослабили диагональ g1-a7 и пункт b2. Чёрные могут попытаться использовать это обстоятельство ходом 7…Фb6, как и случилось в этой партии. Ранний выпад ферзя испытывался ещё в двух партиях в том же году: Иопен — Бронштейн (Белград) и Нежметдинов — Щербаков (Рига).

В партии Иопен — Бронштейн было: 8. Кb3 Фe3+ 9. Фe2 Ф:e2+ 10. С:e2 Kbd7 11. a4 Ce7 12. 0-0-0 h6 13. Ch4 e5 14. f5 b6 с равной игрой. Бронштейну удалось выиграть партию, однако решение разменять ферзей нельзя признать удачным. Если чёрные отказываются от размена, то план с ходом 8. Kb3 мало что даёт белым. Несмотря на то, что данное продолжение до сих пор встречается в турнирной практике, его оценка как неопасного для чёрных не изменилась.

Более перспективным оказалось обоюдоострое продолжение 8. Фd2 Ф:b2, первоисточником которого считается партия Нежметдинов — Щербаков: 9. Kb3 Kc6 10. Cd3 d5 11. C:f6 gf 12. Ka4 Фa3 13. Kb6 Kd4 14. Крf1 K:b3 15. cb Лb8 16. ed Фb4 17. Ф:b4 C:b4 18. Лc1 0-0 с приблизительно равными шансами.

Эта партия, как и план с ходом 9. Kb3 оставались в тени 18 лет до матча Спасский — Фишер (Рейкьявик, 1972), когда ход 7…Фb6 пережил своё второе рождение. Но тогда всех увлёк «ложный след»: 8. Фd2 Ф:b2 9. Лb1 Фa3 10. e5!? — план, который впервые встретился в партии Толуш — Фурман.

В последующие годы позиция после 10. e5 de 11. fe Kfd7 привлекала всеобщее внимание. Было сыграно множество партий, опубликовано огромное количество анализов. Но в конце концов пришли к выводу, что продолжение 12. Cc4 Cb4 13. Лb3 Фa5 ведет к примерно равной игре. В настоящее время в варианте с 7…Фb6 основными продолжениями являются 8. Фd2 Ф:b2 9. Kb3 и 9. Лb1 Фa3 10. f5 (или 10. Се2).

Чёрным на первых порах было совсем не просто бороться с ходом 7. f4. Тартаковер отметил его как «вариант-сенсацию» 1954 года.

Однако вскоре чёрные научились ставить «стенку»: 7…Ce7 8. Фf3 Фc7 9. 0-0-0 Kbd7. Эта система и поныне является главной в варианте Найдорфа.

Неудачи чёрных, связанные с первым опытом применения систем защиты с 7…Фb6 и 7…Се7, укрепили авторитет продолжения 7. f4. Чёрные стали искать выход в схемах с 7…Фс7 и 7…b5 (вариант Полугаевского). Кроме того, Полугаевский детально разработал продолжение 7…Kbd7 с идеей сэкономить темп на ходе 7…Ce7 для скорейшего осуществления программного b7—b5.

Вариант 6. Сс4

Вывод слона на с4 носит ярко выраженный агрессивный характер. Белые планируют после короткой рокировки использовать пешку f как таран для разрушения позиции противника. Однако положение слона на с4 более уязвимо, чем на g5, и белые вынуждены тратить время на его отход на b3 или (после предварительного a2—a3) на а2. Это снижает эффективность данного плана, и всплески его популярности связаны с эпизодическими находками за белых. Актуален вариант с жертвой пешки: 6. Сс4 е6 7. Cb3 b5 8. 0—0 Ce7 9. f4 0—0 10. e5 de 11. fe Kfd7 12. Ce3 K:e5 13. Фh5.

Позиционные методы борьбы: 6. Сe2, 6. f4, 6. g3, 6.h3

Вокруг этих продолжений никогда не возникало таких дискуссий, как о системах 6. Cg5 и 6. Cc4. Здесь шло постепенное накопление знаний, глубокая и всесторонняя практическая проверка. Поэтому в семидесятилетней истории этих вариантов трудно выделить важные этапы эволюции.

В последнее время значительно возросла популярность продолжения 6. Се2, где Геллеру удалось найти ряд новых привлекательных идей. Сыграло роль и то, что надёжность системы 7…Фb6 заметно снизила притягательную силу выпада 6. Cg5. Однако популярность хода 6. Се2 прошла свой пик, так как чёрные нащупали правильный план защиты. Больше приверженцев стало у хода 6. f4, а также у простого и надёжного продолжения 6. g3.

В шахматах по электронной переписке в 2011 году наблюдался пик популярности хода 6. h3, который обеспечивает белым небольшой стойкий перевес и богатые возможности для борьбы в атакующем ключе. В сильнейших турнирах ICCF и РАЗШ, и на интернет-площадках ficgs.com, chess-online.ru и bestlogic.ru это продолжение по популярности занимает 3-е место после 6. Сe3 и 6. f3

Варианты 6. Се3 и 6. а4

Практика активного применения хода 6. Ce3 насчитывает около 30 лет. Основная позиция возникает после 6…e5 7. Kb3 Ce6 8. Фd2 Kbd7 9. f3 b5 10. a4 b4 11. Kd5 C:d5 12. ed Kb6 13. C:b6 Ф:b6 14. a5 Фb7 15. Cc4 Ce7. Эта обоюдоострая позиция, несмотря на солидную практику, нуждается в дальнейшем исследовании.

Идея хода 6. а4 заключается в стремлении сэкономить темп (по сравнению с 6. Ce3) в случае 6…e5 7. Kf3 Фc7 8. Cg5 Kbd7 9.Kd2 h6 10. Ch4 g5 11. Cg3 Kc5 12. Фf3 Ce7 13. Cc4. Однако слабые стороны хода 6. а4 можно вскрыть путём 6…Кс6 или переходом в вариант дракона, где чувствительным оказывается ослабление ферзевого фланга белых.

Литература

• Лепёшкин В. Ф. Сицилианская защита. Вариант Найдорфа.. — М.: Физкультура и спорт, 1985. — 256 с.

Отрывок, характеризующий Вариант Найдорфа

– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.