Варлаам Ясинский

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Варлаам (Ясинский)»)
Перейти к: навигация, поиск
Митрополит Варлаам<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Митрополит Киевский, Галицкий и всея Малыя России
31 августа 1690 — 22 августа 1707
Предшественник: Гедеон (Четвертинский)
Преемник: Иоасаф (Краковский)
 
Рождение: 1627(1627)
Смерть: 22 августа 1707(1707-08-22)
Киев

Митрополит Варлаам (Ясинский; 1627 — 22 августа 1707, Киев) — епископ Русской православной церкви, митрополит Киевский, Галицкий и всея Малыя России; духовный писатель XVII века





Биография

По-видимому, происходил из шляхетского рода.

Начальное образование получил в Киево-Могилянской коллегии. Окончил Киевскую коллегию, после чего обучался в Краковской католической академии. С 1665 по 1673 год — игумен Киевского Братского Богоявленского монастыря. С 1669 года — ректор Киевской академии. С 1673 по 1677 год — игумен киевского Михайловского Златоверхого монастыря. С 8 июля 1680 года — игумен Киево-Николаевского Пустынного монастыря.

В 1672 году Варлаам Ясинский переслал в Москву в Посольский приказ описание удивительного пророчества. В нём сообщалось о появлении в небе над Венгрией, над городом Каша необычного образа в который входили крест, три солнца, «три дуги небесныя» (радуги), «герб турской», турецкая сабля, пушка, граната и др. Текст сопровождался иллюстрацией. Знамение сулило, что три христианских монарха – царь Московский, цесарь Римский и король Польский объединятся против Турции и одержат победу. Американский исследователь текста Д. К. Уо выявил четыре русские редакции этого сочинения в семи рукописях (книгах и столбцах). Варлаам Ясинский увидел это знамение «у немцов»[1].

В 1683 году, после смерти Иннокентия (Гизеля), очевидно с согласия Лазаря (Барановича), гетман Иван Самойлович обратился в Москву за разрешением на избрание архимандрита Киево-Печерской лавры, которая была ставропигией Константинопольского патриарха; тем самым, лавра выводилась бы из-под его юрисдикции. Варлаам был избран вольными голосами и без согласования с патриархом быстро поставлен в архимандрита Лазарем (Барановичем). Варлааму всё же пришлось обратиться к Московскому патриарху с просьбой о получении подтвердительной грамоты на архимандрию. Это было связано с тем, что претензии на неё предъявлял и Львовский епископ Иосиф (Шумлянский), а в связи с войной между Россией и Турцией обратиться к Константинопольскому патриарху было невозможно. Патриарх Иоаким дал грамоту Варлааму лишь после повторного обращения.

Был противником подчинения православной западно-русской иерархии Московскому Патриархату, отказываясь ехать в Москву и посвящаться от Московского патриарха, даже когда предложили его кандидатуру на Киевскую кафедру.

Только после того, как Константинопольский патриархат, в согласии с другими восточными патриархами, в 1687 году утвердил зависимость Киевской митрополии от Московского Патриархата, принял посвящение в митрополита Киевского, Галицкого и всея Малыя России от Московского Патриарха Иоакима.

31 августа 1690 года хиротонисан во епископа с возведением в сан митрополита Киевского, Галицкого и всея Малыя России. При его содействии и покровительстве будущий святитель Димитрий Ростовский, переехавший в лавру в 1684 году, предпринял составления своего труда, известного как «Четьи-Минеи».

Был погребён в Великой церкви Киево-Печерской Лавры.

Напишите отзыв о статье "Варлаам Ясинский"

Примечания

  1. Шамин C. М. К вопросу о частном интересе русских людей к иностранной прессе в России XVII столетия //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 2 (28). С. 49.

Литература

Ссылки

  • [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_2686 Варлаам (Ясинский)] на сайте Русское Православие

Отрывок, характеризующий Варлаам Ясинский

– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.