Варма, Рам Гопал

Рам Гопал Варма
Ram Gopal Varma
Дата рождения:	7 апреля 1962(1962-04-07) (62 года)
Место рождения:	Хайдарабад, Индия
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер
Карьера:	1989 — настоящее время
Награды:	Filmfare Awards Nandi Awards

Рам Гопал Варма (телугу రామ్ గోపాల్ వర్మ, англ. Ram Gopal Varma; род. 7 апреля 1962 года) — индийский режиссёр, продюсер и сценарист, известны своими работами в Болливуде и Толливуде. Лауреат нескольких премий за лучшую режиссуру, а также Filmfare Award за лучший сюжет и Национальной кинопремии за лучший фильм на хинди.

Биография

Рам Гопал Варма родился 7 апреля 1962 года в Хайдарабаде. Его родителями были Кришнам Раджу, работавший звуковым инженером на Annapurna Studios, и его жена Сурьямма. Со школьных дней мальчик проявлял большой интерес к фильмам.

Посещал Инженерный колледж В.Р. Сиддхарта, в Виджаяваде, где получил степень гражданского инженера. После завершения образования Варма работал в качестве инженера на стройплощадке Oberoi Hotel в Хайдарабаде. Но после нескольких лет он оставил эту работу и начал свою карьеру в качестве помощника режиссёра. В качестве режиссёра дебютировал в 1989 году с фильмом на телугу Siva, главные роли в котором сыграли Аккинени Нагарджуна и Амала Мукерджи. Siva принёс Варме первую кинопремию — Nandi Award за лучшую режиссуру. Два года спустя он переснял его на хинди с теми же актёрами. В течение следующих десяти лет выступил в качестве режиссёра в 9 фильмах на хинди и в качестве продюсера — в 17.

Наибольшую известность среди его работ имеет «гангстерская трилогия»: «Предательство» (1998), «Расплата за всё» (2002) и «Другой мир» (2005, реж. Вишрам Савант), два первых фильма которой принесли ему номинации на Filmfare Awards за лучший фильм и лучшую режиссуру. Всего за свою карьеру Варма номинировался на Filmfare Award за лучшую режиссуру 5 раз, в том числе за фильмы «Весельчак» (1995), «Призрак» (2003) и «По стопам отца» (2005), но был удостоен премий Filmfare только за лучший сюжет к фильму «Весельчак» и лучший фильм по мнению критиков за «Предательство». Варма также получил Национальную кинопремию за лучший фильм на хинди в 2000 году за фильм «Тяжесть на душе».

Литература

• Martha P. Nochimson. [books.google.ru/books?id=c3Kn7dsGGA0C World on Film: An Introduction]. — Wiley-Blackwell, 2010. — P. 273. — 460 p. — ISBN 978-1405139793.
• Ravi Vasudevan. [books.google.ru/books?id=kXfFAAAAQBAJ The Melodramatic Public: Film Form and Spectatorship in Indian Cinema]. — Palgrave Macmillan, 2011. — P. 383-392. — 476 p. — ISBN 978-0230247642.

Ссылки

• Рам Гопал Варма (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [rgvzoomin.com Официальный блог Рама Гопала Вармы]

Отрывок, характеризующий Варма, Рам Гопал

На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.