Варнава (патриарх Сербский)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Варнава и фамилией Росич.

Патриарх Варнава Патријарх Варнава<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Патријарх Варнава, 1932</td></tr>
Архиепископ Печский, Митрополит Белградско-Карловачский, Патриарх Сербский
12 апреля 1930 — 23 июля 1937
Предшественник:	Димитрий (Павлович)
Преемник:	Гавриил (Дожич)
Митрополит Скоплянский
7 ноября 1920 — 12 апреля 1930
Предшественник:	Викентий (Крджич)
Преемник:	Иосиф (Цвийович)
Епископ Дебарско-Велесский
10 апреля 1910 — 7 ноября 1920
Избрание:	18 марта 1910
Преемник:	епархия упразднена
Имя при рождении:	Петар Росич
Оригинал имени при рождении:	Петар Росић
Рождение:	29 августа (10 сентября) 1880(1880-09-10) Плевля, Османская империя (номинально)
Смерть:	23 июля 1937(1937-07-23) (56 лет) Белград, Королевство Югославия
Принятие монашества:	30 апреля 1905
Епископская хиротония:	10 апреля 1910
Патриарх Варнава на Викискладе

Патриа́рх Варна́ва (серб. Патријарх Варнава, в миру Петар Росич, серб. Петар Росић; 29 августа (10 сентября) 1880, Плевля — 23 июля 1937, Белград) — сербский епископ Константинопольского патриархата, с 1913 года в Сербской Православной Церкви; с 1930 года Архиепископ Печский, Митрополит Белградский-Карловачский, Патриарх Сербский.

Биография

Родился и окончил школу в Плевле (ныне Черногория). В 1900 году окончил духовную семинарию в Призрене (тогда Косовский вилайет, Османская империя).Патриарх Варнава был младший двоюродный брат Афанасия (Танасийя) Пеятовичa первого директора Плевской гимназии.

С 1901 года обучался как стипендиат Святейшего Синода в российской Духовной академии в Санкт-Петербурге, которую окончил в 1905 году. 30 апреля того же года епескопом Ямбургским Сергием (Страгородским) пострижен в монашество, 6 мая того же года рукоположен во иеродиакона, 6 июня — во иеромонаха.

В августе 1905 года отбыл в Константинополь священником при дипломатической миссии Сербии в османской столице для сербской общины, которая для богослужений использовала русский Никольский храм; одно время заведовал сербской школой, участвовал в издании единственной на сербском языке газеты в Османской империи — «Цариградски гласник».

18 марта 1910 года Священным Синодом Константинопольской Патриархии под председательством Патриарха Иоакима III был избран на должность викарного епископа Дебарско-Велесской епархии (ныне Республика Македония) непопулярному среди сербской паствы митрополиту Парфению, который вскоре был перемещён в другую епархию.

10 апреля того же года хиротонисан в патриаршем соборе Св. Георгия с титулом «епископ Главиницкий» (Главиница — епархия в Эпире, ранее входившая в состав Охридской митрополии). В апреле, находясь ещё в Констанинополе, был среди лиц встречавших возвращавшегося из России сербкого короля Петра I Карагеоргиевича при его посещении Патриархии, исполнял обязанности его переводчика.

В своей епархии поддерживал сербскую пропаганду в противовес болгарской, активно боролся с Болгарским экзархатом.

После перехода Южной Сербии и Македонии, по итогам Балканских войн, под власть Сербии управлял с 1913 года Битольской и Охридской епархией, а также Струмицкой епархией.

В 1915 году вместе с отступающей сербской армией был вынужден эвакуироваться на Корфу. Во второй половине 1916 года и до 18 октября 1917 года по просьбе сербского правительства находился в России с дипломатической миссией; как делегат Сербской Церкви, принимал участие в заседаниях Поместного Собора Православной Российской Церкви, открывшегося в Москве в августе 1917 года.

Избран митрополитом Скоплянским (центр в г. Скопье) и 7 (20) ноября 1920 года утвержден королевским указом.

По кончине в 1930 году Патриарха Димитрия, 12 (25) апреля 1930 года избран и в тот же день утверждён Александром I Карагеоргиевичем Патриархом; интронизация состоялась на следующий день.

На посту предстоятеля церкви провёл ряд административных и финансовых реформ; при нём был разработан новый устав церкви, учреждены Загребская и Прешовско-Мукачевская епархии, заложен собор Святого Саввы в Белграде и многие другие храмы в стране, возведено новое здание патриархии.

В сентябре 1936 года в Сремски-Карловци созвал Совещание российских эмигрантских архиереев во главе с митрополитом Анастасием (Грибановским), преемником митрополита Антония (Храповицкого), которое приняло Временное Положение о Русской православной церкви заграницей.

Отличался независимой позицией; с 1935 года решительно выступал против ратификации скупщиной конкордата между Ватиканом и Югославией, поддерживаемого правительством Милана Стоядиновича.

23 июля 1937 года, в день голосования по утверждению конкордата в Скупщине, неожиданно скончался, что породило слухи о насильственном характере его смерти.. Тем не менее, его борьба оказалась успешной — 9 октября 1937 года ратифицированный Скупщиной конкордат был отвергнут Сенатом.

Похоронен в малом храме близ недостроенного храма Святого Саввы.

Публикации

• «Српска Православна Црква у прошлости и садашњости — њена улога и њена значаj у историjи нашего народа.» Беседа Његове Светлости Патриjарха Српског Варнаве. 29/16 маjа 1934. Сремски Карловци, 1935. (серб.)

Литература

1. Святѣйшій Патріархъ Сербскій Варнава. Jordanville, New York, 1977.
2. Велько Джурич Мишина. Вар­на­ва па­три­јарх срп­ски, Па­ро­хи­ја хра­ма Све­тог Са­ве у Бе­о­гра­ду и Епар­хи­ја срем­ска, Бе­о­град 2009.
3. Сава Вукович. Српски јерарси од деветог до двадесетог века, Евро Београд, Унирекс Подгорица, Каленић Крагујевац, 1996, стр. 50-52.

Ссылки

• [dormitionchurch.homestead.com/files/sep15.htm ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ СВЯТЕЙШАГО ПАТРИАРХА ВАРНАВЫ.]
• [www.pravenc.ru/text/154269.html Варнава] // Православная энциклопедия. Том VI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — С. 648-649. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
• [www.pravoslavlje.org.rs/broj/979-980/tekst/patrijarh-varnava-svenarodni-covek/ Патријарх Варнава — свенародни човек («Православље», бр. 979—980, 1. јануар 2008.)]

Отрывок, характеризующий Варнава (патриарх Сербский)

Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.