Павел Диакон

Павел Диакон
Место рождения:	Чивидале, Италия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Па́вел Диа́кон (лат. Paulus Diaconus или Варнефрид; около 720, Чивидале — около 799, Монтекассино) — бенедиктинский монах, церковный писатель (историк, агиограф, поэт, лингвист) эпохи Каролингов.

Биография

Происходил из знатной лангобардской семьи из Фриуля. Стоял весьма близко к лангобардскому королю Ратхису, при дворе которого в Павии получил прекрасное образование. В дальнейшем был придворным писателем короля Дезидерия и учителем его дочери, по просьбе которой написал в 768-69 гг. «Римскую историю» (Historia Romana) — сочинение компилятивного характера, продолжавшее в христианском духе «Бревиарий» Флавия Евтропия до Юстиниана.

После подавления фриульского восстания лангобардов в 776 году, когда Карл Великий за участие в восстании увёз в Галлию в качестве заложника брата Павла Арихиса, Павел удалился в Монтекассинский монастырь. В 782 году, во время пребывания Карла в Италии, Павел обратился к нему с просьбой в форме элегии об освобождении брата. Карл заинтересовался Павлом, уже тогда завоевавшим репутацию учёнейшего человека, писателя и поэта, и пригласил его в Галлию, где тот вскоре стал одним из наиболее авторитетных членов «придворной академии» императора. В 787 году получил возможность вернуться в Монтекассино, где занялся трудом по истории лангобардского королевства, павшего в 774 году.

Главным трудом Павла Диакона считается «История лангобардов» (Historia Langobardorum, до 796; 1-е издание — Париж, 1514) в шести частях. В нём Павел выводит историю своего народа из Скандинавии, а заканчивает смертью короля Лиутпранда в 744. «История лангобардов» получила большое распространение в средневековой Европе (сохранилось около 200 списков), в основном, благодаря хорошему литературному стилю её автора, при том что (с точки зрения современной историографии) она содержит многие внутренние противоречия и фактические ошибки.

Между 770 и 780 гг. написал житие Григория Великого, которое считается исторически первым житием этого папы.

Павлу Диакону приписывается гимн Иоанну Крестителю «Ut queant laxis», начальные слоги которого в XI в. использовал в разучивании певчими незнакомых распевов (методика сольмизации) Гвидо Аретинский. Автор многих эпитафий для членов каролингского двора и других стихотворений.

Павлу Диакону также принадлежат:

• «Деяния мецких епископов» (Gesta episcoporum Mettensium, ок. 784)
• Комментарий к грамматике Доната (Ars Donati, ок. 782, по заказу Карла Великого)
• Учебник латинского языка — компиляция труда Помпея Феста «О значении слов» (De verborum significatu, ок. 790)
• Гомилиарий (сборник из 244 проповедей отцов церкви, по заданию Карла Великого)

Библиография

• Neff K. Die Gedichte des Paulus Diaconus. Kritische und erklärende Ausgabe. München: C.H. Beck, 1908.

Критические этюды о Павле Диаконе:

• Д. Бетмана (1851),
• Дана, «Langobardische Studien» (Лпц., 1875),
• Якоби, «Quellen der Langobardengeschichte des P.» (1877),
• Моммзена и др. указаны в «Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter» Ваттенбаха (5 изд., 1885).
• Loeck, «Die Homiliensammlung des P.» (1890).
• Павлов А. А. Павел Диакон и его эпитома «О значении слов» // ВДИ. 2012. № 2. С. 219—230.

Ссылки

• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/P.phtml?id=2056 Павел Диакон]. Восточная литература. Проверено 16 апреля 2011. [www.webcitation.org/61A3eOAs3 Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
• [www.thelatinlibrary.com/pauldeacon.html Латинские тексты («История лангобардов» и «История римлян»)]

Отрывок, характеризующий Павел Диакон

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.