Варнецкий, Януш

Януш Варнецкий
Janusz Warnecki
Януш Варнецкий. 1935 год
Имя при рождении:	Ян Козловский
Дата рождения:	2 июля 1895(1895-07-02)
Место рождения:	Варшава Царство Польское Российская империя
Дата смерти:	4 февраля 1970(1970-02-04) (74 года)
Место смерти:	Варшава, Польша
Гражданство:	Польша Польша
Профессия:	актёр режиссёр
Карьера:	1914-1966
Направление:	театр, кинематограф
Награды:	Государственная премия ПНР 2-й степени

Януш Варнецкий (настоящие имя и фамилия — Ян Козловский)(польск. Janusz Warnecki; 2 июля 1895, Варшава — 4 февраля 1970, там же) — польский актер и режиссёр, театральный деятель. Педагог, профессор Государственной высшей театральной школы (с 1957).

Лауреат Государственной премии ПНР 2-й степени (1952).

Биография

Дебютировал на театральной сцене в 1914 году. До 1939 года — актер и режиссёр театров Кракова, Львова, Лодзи, Варшавы.

Во время немецкой оккупации Варшавы, сотрудничал с подпольным Государственным институтом театрального искусства. В 1945—1948 годах играл в «Старом театре» Кракова. В 1946—1947 совместно с Ю. Тувимом организовал Музыкальный театр польской армии в Варшаве, которым руководил до 1947 года.

С 1948 года — актер и режиссёр театра «Польскего», художественный руководитель театра «Новый» в Варшаве.

С 1950 снимался в кино.

С 1957 профессор театральной академии в Варшаве и директор театра «Польского радио» (до 1961).

Творчество

Наиболее важными из его работ театральные роли:

• Хиггинс в «Пигмалионе» Б. Шоу (1945)
• Рембрант в пьесе Р. Брандштеттера «Возвращение блудного сына» (режиссёрская работа, 1947)
• «Дамы и гусары» Фредро (1951)
• Альцест в пьесе «Мизантроп» Мольера (1954)

Роли в кино

• 1950 — Варшавская премьера / Warszawska premiera — профессор
• 1953 — Солдат Победы / Zolnierz zwyciestwa
• 1964 — Мастер / Mistrz — Мастер
• 1966 — В логове обречённых / Zejście do piekła — Мартин

Режиссёрские работы в кино

• 1928 — Наследник миллионов / Milionowy spadkobierca
• 1932 — Княгиня Лович / Księżna Łowicka
• 1933 — Каждый может любить / Każdemu wolno kochać

Автор книги «Мой самый длинный монолог» (Najdłuższy mój monolog (1971).

Ссылки

• [www.imdb.com/name/nm0912381/ Януш Варнецкий на сайте Internet Movie Database (IMDb)] (англ.)

Отрывок, характеризующий Варнецкий, Януш

Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.