Варняйское староство
| |||
Страна | |||
---|---|---|---|
Статус | |||
Входит в | |||
Включает |
102 населённых пункта[1] | ||
Административный центр | |||
Староста | |||
Население (2011) |
4 201[3] чел. | ||
Плотность |
14,9 чел./км² | ||
Площадь | |||
Часовой пояс | |||
Варняйское староство (ранее — Варняйское городское и апилинкское староство) (лит. Varnių seniūnija, Varnių miesto ir apylinkės seniūnija)[4] — одно из 11 староств Тельшяйского района, Тельшяйского уезда Литвы. Административный центр — город Варняй.[3]
География
Расположено на западе Литвы, в южной части Тельшяйского района, на Жемайтской водораздельной гряде Жемайтской возвышенности.[5][6]
Граничит с Жаренайским и Луокеским староствами на севере, Твярайским староством Ретавского самоуправления — на западе, Лаукувским и Палянтинским староствами Шилальского района — на юге, Кражяйским староством Кельмеского района — на юго-востоке, и Ужвентским староством Кельмеского района — на востоке.
Площадь Варняйского староства составляет 28 186 гектар, из которых: 14 127 га занимают сельскохозяйственные угодья, 6 637 га — леса и 1 765 га — водная поверхность.
Общая длина дорог находящихся под надзором староства равна 165 км.[3]
Население
Варняйское староство включает в себя город Варняй, местечки Янаполе и Павандене, 93 деревни, а также 6 хуторов.[1][7]
Напишите отзыв о статье "Варняйское староство"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.registrucentras.lt/adr/p/index.php?sen_id=382 Населённые пункты Варняйского староства. Адресный регистр Литвы.] (лит.)
- ↑ [www.telsiai.lt/go.php/lit/Varniu_seniunija/707 Контактная информация администрации Варняйского староства] (лит.)
- ↑ 1 2 3 4 [www.telsiai.lt/index.php?2375431457 Информация о Варняйском старостве на официальном сайте Тельшяйского района] (лит.)
- ↑ [vietovardziai.lki.lt/ Онлайн-словарь топонимов Литвы] (лит.)
- ↑ Лист карты N-34-9 Тельшяй. Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1985 год. Издание 1988 г.
- ↑ Лист карты N-34-10 Ужвентис. Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1985 год. Издание 1988 г.
- ↑ [www.stat.gov.lt/uploads/docs/Telsiu_apskritis.pdf Данные переписи населения 2001 года, Тельшяйский уезд] (лит.)
Это заготовка статьи по географии Литвы. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Варняйское староство
– Да вы хотели остаться еще два дня?– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.