Варшавский вокзал (Санкт-Петербург)
| Архитектурный памятник | |
Варшавский вокзал
| |
 Вокзал после реконструкции | |
| Страна | Россия |
| Район Санкт-Петербурга | Адмиралтейский |
| Тип здания | вокзал |
| Архитектурный стиль | эклектика |
| Автор проекта | П. О. Сальмонович |
| Строительство | 1857—1860 годы |
| Основные даты: | |
| Статус | памятник архитектуры |
| Состояние | хорошее |
| Сайт | [www.vokzala.net Официальный сайт] |
Варша́вский вокза́л — историческое здание для обслуживания пассажиров на начальной станции Петербурго-Варшавской железной дороги (с 1907 г. — Северо-Западных ж. д.) в Санкт-Петербурге.
В настоящее время — недействующий железнодорожный вокзал, архитектурный памятник, переоборудованный в развлекательно-торговый комплекс.
Содержание
История
Вокзал был построен в 1852—1853 годах по проекту архитектора К. А. Скаржинского для железной дороги от столицы до царской резиденции в Гатчине. Длина дороги составляла 44,6 км, дорога была открыта 1 (13) ноября 1853 года. Здание с трёх сторон первоначально охватывало платформы, перекрывавшиеся арочной конструкцией из металла и стекла.
В 1857—1860 гг. с целью расширения вокзала построено новое здание (архитектор П. О. Сальманович), два каменных дома для служащих (один сохранился) и произведена реконструкция путевого дебаркадера. Каркас из железа со стеклянным заполнением, перекрывавший весь проём посадочных платформ, отвечал передовым архитектурным тенденциям того времени, однако оказался дорогим в эксплуатации и загрязнялся паровозным дымом. С 1857 года строительство линии велось Главным обществом российских железных дорог[1].
В 1859 году дорога была проложена до Пскова (273 км), 15 (27) декабря 1862 года было открыто движение до Варшавы (Петербурго-Варшавская железная дорога)[1]. Отдельная ветка до прусской границы (Ландварово — Вержболово) соединила Санкт-Петербург со столицами европейских государств.
Поезда Варшавской линии отличались удобными и богато обставленными вагонами, предназначавшимися, в первую очередь, для пассажиров первого класса. По этой дороге ходил императорский поезд и ряд «семейных» составов, принадлежавших самым богатым и влиятельным российским фамилиям. В Европу из Петербурга отправлялись с Варшавского вокзала. Отсюда отбывал в Париж воспетый Набоковым «Норд-Экспресс».
В годы Первой мировой войны Варшавский вокзал как сравнительно малозагруженный принимал эшелоны с ранеными; для приёма раненых к платформам вокзала специально была проложена ветка от городской трамвайной сети[1].
В 1930-е годы на Горячем Поле близ Варшавского вокзала для доставки грузом на заводы были построены трамвайно-железнодорожная погрузочная станция и грузовой трамвайный парк, позже получивший имя Красуцкого. Согласно Генеральному плану 1935 года Измайловский проспект планировалось продлить через территорию вокзала к юго-западу, при этом здание Варшавского вокзала предполагалось снести. Эти планы не были реализованы[1].
Во время Великой Отечественной войны вокзал пострадал от обстрелов и бомбёжек. Реставрационные работы были завершены в 1949 году. На главном фасаде вокзала, в нише, установили бронзовую скульптуру В. И. Ленина (ск. Томский Н. В.).
В 1967 году, при электрификации Варшавской линии, железнодорожные пути вынесли из-под дебаркадера, часть остеклённой крыши разобрали.
15 мая 2001 года вокзал был закрыт на реконструкцию, поезда пригородного и дальнего сообщения были переведены на другие вокзалы. На части путей развернули экспозицию Музея железнодорожной техники имени В. В. Чубарова.
Были планы размещения в здании вокзала Музея современного искусства, по аналогии с Музеем Орсе, также располагающимся в здании бывшего вокзала в Париже. Однако вокзал был реконструирован в торгово-развлекательный комплекс «Варшавский экспресс», а трамвайные пути, памятник В.И. Ленину и герб Советского Союза на фасаде сняты.
От названия вокзала происходят наименования соседнего проезда, моста через Обводный канал, храма, а также Варшавской улицы. Современный адрес — Наб. Обводного канала, д. 118.
В разных корпусах архитектурного памятника, расположены «пакгаузы Комплекса зданий Варшавского вокзала» — бывшие объектами культурного наследия, в основном, сняты с учета в 2007 году[2] и разрушены в 2013 году. Неподалеку от Варшавского вокзала располагалась платформа Корпусное шоссе, которая была закрыта 15 мая 2001 года. С этого момента движение пригородных электропоездов на варшавской линии прекратилось. В 2011—2012 годах контактная подвеска на варшавской линии (до ст. Броневой) была частично демонтирована, а в 2013 году были полностью убраны опоры контактной сети. В 2012-2013 годах платформа Корпусное шоссе и ж/д пути были полностью разобраны. Пассажирские поезда были полностью переведены на Витебский вокзал.
- Варшавский.jpg
Варшавский вокзал на открытке начала XX века
- Varshavky voksal.JPG
Варшавский вокзал в 2001 г.
- Varshavsky Rail Terminal SPB 01.jpg
Вид со стороны путей. Фото 2012 г.
Источники архивные
- РГИА, ф. 219, оп. 1, д. 1195. «О расчете с подр. Кудрявцевым за возобновление сгоревшего локомотивного здания на С.-Петербургской станции Варш. ж. д.» 1856—1859 гг.
- РГИА, ф. 219, оп. 7, д. 12384. «О переустройстве стеклянного фонаря над пасс. платформой на ст. С.-Петербург С.-Петербурго-Варшавской ж. д.» 1889 г.
- РГИА, ф. 446, оп. 30, д. 10. Доклад № 57 от 8 февраля 1899 г. «О развитии станции С.-Петербург С.-Петербурго-Варшавской железной дороги и о проложении 3-го пути до станции Александровской».
- РГИА, ф. 273, оп. 6, д. 1700. «По вопросу об объединении петербургских станций Балтийской и Варшавской железных дорог». 1908 г.
- РГИА, ф. 273, оп. 6, дд. 1753—1757. «Планы расположения путей и переустройства зданий на станции Петербург-Варшавский по проектам электрофикации пригородного движения Северо-Западных железных дорог и развития пассажирской станции». 1912 г.
- РГИА, ф. 273, оп. 6, д. 1770. «К эскизному проекту пассажирского здания на ст. С.-Петербург-Варшавский. Схематические план и разрез здания (при осуществлении метрополитена)». 1912 г.
- РГИА, ф. 1158, оп. 1, д. 65. «Об отпуске средств на переустройство петербургских станций Северо-Западных ж. д. и на введение на дорогах электрической тяги». 1916 г.
Напишите отзыв о статье "Варшавский вокзал (Санкт-Петербург)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.vokrugsveta.ru/telegraph/technics/94/ Это что за остановка?]. Журнал «Вокруг света» (20 августа 2006). Проверено 27 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BRxB1WLH Архивировано из первоисточника 16 октября 2012].
- ↑ [www.regnum.ru/news/realestate/1621082.html Полиция задержала 19 «оккупантов» Варшавского вокзала в Санкт-Петербурге//ИА REGNUM — 04.02.2013]
Ссылки
- [www.vokzala.net Сайт «Варшавского экспресса»]
Транспортные терминалы Санкт-Петербурга | ||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Автобусные вокзалы и станции
Морской транспорт Большой порт Санкт-Петербург
Речной транспорт | ||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Варшавский вокзал (Санкт-Петербург)
– Как здоровье…Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
