Василий Александрович (князь новгородский)
| Василий Александрович | ||
| ||
|---|---|---|
| 1252 — 1255 | ||
| Предшественник: | Александр Ярославич Невский | |
| Преемник: | Ярослав Ярославич | |
| 1256 — 1257 | ||
| Предшественник: | Ярослав Ярославич | |
| Преемник: | Дмитрий Александрович | |
| Вероисповедание: | Православие | |
| Смерть: | 1271 | |
| Род: | Рюриковичи, Юрьевичи | |
| Отец: | Александр Ярославич Невский | |
| Мать: | Александра Брячиславовна Полоцкая | |
Василий Александрович — новгородский князь, старший сын Александра Ярославича Невского. Умер в 1271 году.
Биография
Упоминается впервые в летописях под 1245 годом, когда его отец Александр отбил у литовцев Торопец, потом уничтожил их остатки у озера Жизца, затем заехал за сыном своим в Витебск и во время возвращения в Новгород разбил ещё один литовский отряд.
В 1253 году литовцы совершили набег на Новгородскую землю. Князь Василий с новгородцами догнал их близ Торопца, разбил и отнял у них полон.
Во Владимиро-Суздальском княжестве в это время шла борьба между братьями Ярославичами. В то же время в самом Новгороде «бо́льшие» (представители новгородской олигархии) выступали на стороне Великого князя Александра Ярославича, но «меньшие», очевидно, взяли верх, так как новгородцы, изгнав Василия, пригласили к себе на княжение его дядю, Ярослава Ярославича Тверского. Василий перебрался в Торжок, бывший на тот момент в составе Новгородской земли.
Отец Василия, Александр Ярославич, узнав о случившемся, прибыл в Новгород и заставил новгородцев сменить избранного посадника Анания на Михалко Степанича, и вновь призвать Василия князем.
В 1256 году на Нарову пришли шведы, Емь, Сумь и другие (вероятно предки игерманландцев, см. также Нарова (народность)) и начали ставить город (по всей видимости речь идёт об укреплении уже заложенной в 1223 году крепости Нарва). Новгородцы просили помощи у Александра, который и ходил с низовскими ратями (из Суздальского княжества) и новгородскими полками, на Емь, воевал Балтийское Поморье и много вреда учинил неприятельской стране. Возвратившись из похода, он поставил князем в Новгороде Василия, а сам уехал во Владимир.
В 1257 году в Новгород пришла весть, что Орда хочет брать с новгородцев тамгу и десятину. Ордынцев вёл его отец Александр Невский. Василий, избегая столкновения с отцом, перед приходом ордынцев сбежал в Псков.
Новгородцы отделались дарами, и ордынцы ушли. Разгневанный Александр выгнал сына из Пскова и отправил его «в Низ», во Владимиро-Суздальское княжество, а тех же, «кто Василья на зло повел», казнил: «овому носа урезаша, а иному очи выимаша». Новгородцы за это убили Александрова ставленника посадника Михалко Степанича.
Сведений о семье и детях Василия не сохранилось. Известно, что когда примерно в 1251 году Александр Невский заключил договор с норвежским королём Хаконом IV Старым об урегулировании пограничных споров и разграничений в сборе дани с огромной территории, на которой проживали карелы и саамы, была договорённость и об обручении Василия с дочерью Хакона Кристиной (1234—1262), однако этот брак не состоялся. В феврале 1258 года Кристина вышла замуж за Филиппа Кастильского (1231—1274), брата короля Альфонсо X.
Напишите отзыв о статье "Василий Александрович (князь новгородский)"
Ссылки
- [krotov.info/acts/12/pvl/lavr28.htm Лаврентьевская летопись]
- [www.bibliotekar.ru/index.files/6Ln6.htm Новгородская первая летопись старшего извода]
- Соловьёв С. М. [militera.lib.ru/common/solovyev1/03_03.html История России с древнейших времён]
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по истории России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Василий Александрович (князь новгородский)
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
