Владимирский, Василий Андреевич

Василий Владимирский
Имя при рождении:	Василий Андреевич Владимирский
Псевдонимы:	Владислав Мирской, Анатолий Гусев, Ник Ример, Олег Викторов
Дата рождения:	16 сентября 1975(1975-09-16) (48 лет)
Место рождения:	Ленинград, СССР
Род деятельности:	литературный критик, писатель, журналист
Годы творчества:	1993 — наст. время
Жанр:	литературная критика, фантастика
Язык произведений:	русский
Дебют:	«Диалог у Башни Демона» (рассказ)
Премии:	«Серебряный Кадуцей» (2001) «Бронзовый Кадуцей» (2004) «Интерпресскон» (2009) «Петраэдр» (2011) «Хлесткий критик» (2012)
[vvladimirsky.narod.ru irsky.narod.ru]

Василий Андреевич Владимирский (род. 16 сентября 1975 года, Ленинград, СССР) — современный российский литературный критик, писатель и журналист. Как литературный критик работает чаще всего с литературой «пограничных» между реализмом и фантастикой жанров. Составитель ряда антологий, ранее работал редактором в ряде крупных российских издательств.

Биография

Родился в городе Ленинграде. В 1996 году окончил Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена, специальность — «История России». Некоторое время работал над кандидатской диссертацией, обучаясь в аспирантуре факультета журналистики СПбГУ. Служил в Российской армии в должности корреспондента газеты «На страже Родины», ушёл в запас в 2002 году в звании капитана. С 1997 года — на литературной работе. Начинал карьеру как внутренний рецензент петербургского издательства «Terra Fantastica». В 1998 — 2000 годах совместно с Владиславом Гончаровым выпускал фэнзин «Анизотропное шоссе», а с 2000 года вплоть до закрытия бумажной версии вёл один из разделов журнала «Питерbook+». С 2002 года по ноябрь 2008 года — ответственный редактор в издательстве «Азбука», составитель серий и жанровых антологий. Курировал более сотни книг российских авторов, включая «Общагу-на-Крови» и «Золото бунта» Алексея Иванова, «Блюз чёрной собаки» Дмитрия Скирюка и так далее. С 2007 года — креативный директор журнала «FANтастика», с мая по ноябрь 2009 года — ведущий редактор издательства «Крылов». Действительный член Семинара Б. Н. Стругацкого, член оргкомитетов фестивалей «Интерпресскон» , «Петербургская фантастическая ассамблея», «Зиланткон», входит в номинационные комиссии премий «Большой Зилант», «Интерпресскон», «АБС-премия».

Литературная критика

Первые статьи Василий Владимирский опубликовал в 1994 году (статья «Зверь пробуждается?.. Зверь умирает?..», журнал «Двести», август 1994). Впоследствии опубликовал более двух тысяч критических и обзорных статей и заметок о литературе в различных изданиях: журналах «Интеркомъ», «Если», «Двести», «Фантарктика», «Империя», «Книжный вестник», «Мир фантастики», «Домашний компьютер», «Русский Newsweek», «СПб. Собака.ру», «Russian Mobile», «Новый мир», «The Chief», газетах «Книжное обозрение», «Ex Libris НГ», «Время читать», «Санкт-Петербургские ведомости» и других. Постоянный автор журнала «Мир фантастики», редактор и колумнист онлайн-журнала «Питерbook+». Лауреат премии «Хлесткий критик-2012». Работает критиком и обозревателем для ряда сетевых книжных и околокнижных порталов: krupaspb.ru, weekend.ria.ru, www.chaskor.ru и других. Помимо критики, Василий Владимирский выступает в качестве составителя антологий. Первая составленная антология — «Звёздный портал» (СПб.: «Азбука-классика», 2005. — 368 стр. 4 тыс. экз.). Также составил антологии «Возвращение Ктулху» (совместно с писателем Павлом Молитвиным), «После апокалипсиса», «Повелители сумерек» и другие.

Проза

В литературе дебютировал рассказом «Диалог у Башни Демона» (журнал «Вокруг света», № 2, 1993). Впоследствии написал и опубликовал ещё полтора десятка рассказов в различных изданиях — журналах «Просто фантастика», «Мир фантастики», «Реальность фантастики», «Порог», «Искатель», антологиях «Точка отсчёта», «Фантарктика», «Мифотворцы: Портал в Европу», «Возвращение Ктулху» и прочих. В 1998 — 2000 годах принимал участие в литературном проекте «Секретные материалы» по одноименному американскому телесериалу, написал для проекта пять повестей.

Награды и премии

Лауреат литературных премий (литературная критика) «Серебряный кадуцей» (2001), «Бронзовый кадуцей» (2004), «Хлёсткий критик» (2012). Лауреат литературных премий (проза): «Интерпресскон» (2009).

Библиография

Статьи

Основное направление деятельности Василия Владимирского — литературная критика. С 1997 года по сегодняшний день он опубликовал в бумажных и сетевых изданиях более двух тысяч статьей, заметок, рецензий на различные книги, а также интервью с писателями и издателями, обзоры конвентов фантастики и книжных ярмарок и так далее.

Повести

• «Файл № 110. Ева» (1999)
• «Файл № 207. Троица» (2000)
• «Файл № 212. Обри» (2000)
• «Файл № 223. Рассеянный свет» (2000)
• «Файл № 223. Свежие кости» (2000)

Избранные рассказы

• «Диалог у Башни Демона» (1993)
• «О бессмертии» (1997)
• «Откровение» (1997)
• «Площадь у Мраморных ворот» (1997)
• «Прорицатель» (1998)
• «У моря» (2000)
• «Блюз счастья» (2004)
• «Каскадёр» (2005)
• «Первый шаг» (2006)
• «Второй шанс» (2008)

Антологии

• «Звёздный портал» (2005) (совместно с Григорием Панченко)
• «Лучшее за год 2006. Российская фантастика, фэнтези, мистика» (2006)
• «Лучшее за год 2007. Российское фэнтези, фантастика, мистика» (2007)
• «Теория неожиданности» (2007)
• «Возвращение Ктулху» (2008) (совместно с Павлом Молитвиным)
• «Космическая фантастика. Космос будет нашим!» (2008) (совместно с Антоном Первушиным)
• «Лунный пёс» (2008) (совместно с Павлом Молитвиным)
• «После Апокалипсиса» (2008)
• «FANтастика» (2009)
• «Большая книга оборотней» (2009)
• «Лучшее за год III. Российское фэнтези, фантастика, мистика» (2009)
• «Герои. Новая реальность» (2010)
• «Повелители сумерек» (2010)

Ссылки

• [vvladimirsky.narod.ru// Персональный сайт]
• [vvladimirsky.livejournal.com/ vvladimirsky] — Василий Владимирский в «Живом Журнале»
• [vk.com/id7638100 Официальная страница Василия Владимирского] в социальной сети «ВКонтакте»
• [facebook.com/vvladimirsky Официальная страница Василия Владимирского ] в социальной сети Facebook
• [fantlab.ru/autor1947 Неполная библиография Василия Владимирского] на сайте «Лаборатория Фантастики»

Отрывок, характеризующий Владимирский, Василий Андреевич

– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».