Василий Дмитриевич Кирдяпа

Василий Дмитриевич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Смерть князя</td></tr>
Князь Суздальский
Князь Городецкий
Смерть:	1403(1403) Городец
Род:	Рюриковичи
Отец:	Дмитрий Константинович

Васи́лий Дми́триевич Кирдя́па (около 1350—1403) — старший сын Дмитрия Константиновича суздальско-нижегородского, князь суздальский (1364—1382) и городецкий (1387—1403), родоначальник старшей ветви князей Шуйских.

Биография

В 1364 отец отправил Василия и его брата Семёна для переговоров с дядей, Борисом Константиновичем, который в то время правил в обход своего старшего брата Нижним Новгородом. Борис не пустил племянников в город, и Василий отправился в Орду, откуда вывез отцу ярлык на великое княжество Владимирское. Дмитрий Константинович отказался от ярлыка в пользу московского князя Дмитрия Ивановича, но зато с помощью московских войск выгнал из Нижнего Новгорода Бориса, которому дал Городец. Тогда же Василию достался Суздаль.

В 1367 Василий вместе с отцом и дядей преследовал ордынского выходца Булат-Темира, напавшего на приволжские места в пределах Нижегородского княжества, а в 1370 отец посылал его на казанского князя Асана. Есть известие, приписывающее Василию Кирдяпе убийство в 1374 в Нижнем Новгороде татарского посла Сарайки и его свиты.

В 1376 Василий и брат его Иван с нижегородскими войсками, при соучастии войск московских, ходили на Казань и, сильно побив казанцев, взяли с них большую контрибуцию.

В 1382 году вместе с братом Семёном участвовал в походе хана Тохтамыша на Москву. Братья выманили защитников города на переговоры, гарантировав им безопасность. Однако татары нарушили обещание, убили переговорщиков и ворвались в город. Москва подверглась страшному разорению: около 24 тысяч жителей были убиты, а город полностью сожжён. Из-под Москвы Тохтамыш взял Василия с собой в Орду в качестве заложника; там Василий пребывал до 1386 года, не выдержал и бежал, но, пойманный на дороге, опять доставлен был в Орду, где принял от хана «истому велику».

В 1387 Тохтамыш наконец отпустил Василия, дав ему Городец. К тому времени отец Василия уже умер и в Нижнем Новгороде вновь правил Борис. При помощи московских войск, вместе с братом Семёном, Кирдяпа выгнал из Нижнего Новгорода дядю своего Бориса и отправил его править в Городец.

В 1393 великий князь Василий I купил в Орде ярлык на Нижегородское княжество, на котором опять сидел Борис; овладев Нижним Новгородом, великий князь пошёл на Суздаль, на дядей Василия Кирдяпу и Семёна. Неизвестно, чем кончился этот поход. Кажется, братьям удалось потом овладеть Нижним Новгородом: у Татищева под 1394 есть известие, что Василий Димитриевич ходил к Нижнему Новгороду на Василия Кирдяпу и на брата его Семёна, и, «выведя их, даде им град Шую». Надо полагать, что братья, как самые старшие в роду князей суздальско-нижегородских, были весьма недовольны таким незначительным уделом, как Шуя. Этим-то обстоятельством и можно объяснить летописное известие того же 1394 года, что Василий и Семён «побежали» в Орду добиваться своей отчины, что великий князь послал за ними погоню, но братья ускользнули от неё.

Впоследствии Василий, кажется, примирился с великим князем; по крайней мере, со времени бегства в Орду он ни разу не упоминается в летописях, до самой кончины его, последовавшей в Городце в 1403 году.

Наследники

Имя жены Василия неизвестно. У него было четверо сыновей:

• Иван Васильевич Кирдяпин — князь Суздальский, Нижегородский (1390—1417). Похоронен в Архангельском соборе Нижегородского Кремля.
• Юрий-Георгий Васильевич Кирдяпин — князь Нижегородский и Суздальский. Владел половиной города Шуи. Его потомки стали называться князьями Шуйскими.
• Фёдор Васильевич Кирдяпин — бездетен.
• Даниил Васильевич, князь Городецкий (уб.1412 в битве под Лысковым).

Литература

• Василий Димитриевич Кирдяпа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Сербов Н. Суздальские и Суздальско-Нижегородские удельные князья // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Соколов А. Поборник Российской Державы в смутное время: (о жизни князя М. В. Скопина-Шуйского)/Александр Соколов, митрофор. протоиер. — Н. Новгород, 2008. — С. 236.

Отрывок, характеризующий Василий Дмитриевич Кирдяпа

– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.