Шукшин, Василий Макарович

Василий Шукшин
Место рождения:	село Сростки, Бийского района, Бийского округа, Алтайский край, СССР
Место смерти:	станица Клетская, Волгоградская область, СССР
Профессия:	писатель, актёр, кинорежиссёр, сценарист
Карьера:	1956—1974
Награды:

Васи́лий Мака́рович Шукши́н (25 июля 1929, село Сростки Бийского района, Бийский округ, Алтайский край — 2 октября 1974, станица Клетская, Волгоградская область) — советский кинорежиссёр, актёр, писатель, сценарист.

Заслуженный деятель искусств РСФСР (1969). Лауреат Ленинской премии (1976, посмертно), Государственной премии СССР (1971) и Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых (1967). Член КПСС с 1955 года.

Биография

Начало карьеры

Василий Шукшин родился 25 июля 1929 года в селе Сростки Бийского района (ранее - Сростинского района) Алтайского края (ранее - Сибирского края) в крестьянской семье. Отец его, Макар Леонтьевич Шукшин (1912—1933), был арестован и расстрелян во время коллективизации, реабилитирован посмертно в 1956 году. Мать, Мария Сергеевна (в девичестве Попова; во втором браке — Куксина) (1909 — 17 января 1979), взяла на себя все заботы о семье. Сестра — Наталья Макаровна Шукшина (16 ноября 1931 — 10 июля 2005). После ареста отца и до получения паспорта Шукшин именовался по материнской фамилии Василием Поповым. В 1943 году Шукшин окончил семилетку в селе Сростки и поступил в Бийский автомобильный техникум. Учился там два с половиной года, однако техникум не закончил. Вместо этого в 1945 году пошёл работать в колхоз в селе Сростки. В колхозе проработал недолго, в 1946 году покинул родное село. В 1947—1949 годах Шукшин работал слесарем на нескольких предприятиях треста "Союзпроммеханизация": на турбинном заводе в Калуге, на тракторном заводе во Владимире. В армию Шукшина призывали служить из поселка Бутово Московской области.

В 1949 году Шукшин был призван служить в Военно-Морской флот. Служил матросом на Балтийском флоте, затем радистом на Черноморском. Литературная деятельность Шукшина началась в армии, именно там он впервые попытался писать рассказы, которые читал своим сослуживцам. В 1953 году был уволен в запас с флота из-за обнаружившейся язвы желудка и вернулся в село Сростки.

В родном селе Василий Макарович сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости в сростинской средней школе № 32. Пошёл работать учителем русского языка и словесности в Сростинской школе сельской молодёжи. Некоторое время был даже директором этой школы.

В 1954 году Шукшин отправился в Москву поступать во ВГИК. Чтобы собрать деньги на дорогу, его мать продала корову. Сначала Шукшин подал документы на сценарный факультет, но затем решил поступать на режиссёрское отделение и закончил его в 1960 году (мастерская М. И. Ромма). Во время учёбы во ВГИКе по совету Ромма Шукшин начал рассылать свои рассказы в столичные издания. В 1958 году в журнале «Смена» был опубликован его первый рассказ «Двое на телеге».

Член КПСС с 1955 года.

В 1956 году состоялся дебют Шукшина в кино: в фильме С. А. Герасимова «Тихий Дон» (вторая серия) он сыграл в крошечном эпизоде — изобразил выглядывающего из-за плетня матроса. С этого матроса и началась кинематографическая судьба Шукшина-актёра.

Во время учёбы во ВГИКе в 1958 году Шукшин снялся в первой своей главной роли в фильме М. М. Хуциева «Два Фёдора». В своей дипломной работе «Из Лебяжьего сообщают» Шукшин выступил как сценарист, режиссёр и исполнитель главной роли. Актёрская карьера складывалась вполне удачно, Шукшин не испытывал недостатка в предложениях от ведущих режиссёров.

1963—1974 годы

В 1963 году Шукшин начал работать режиссёром на ЦКДЮФ. В том же году в журнале «Новый мир» были опубликованы рассказы «Классный водитель» и «Гринька Малюгин». По их мотивам Шукшин написал сценарий своего первого полнометражного фильма «Живёт такой парень». Съёмки картины начались летом того же года на Алтае и были закончены в 1964 году. В главной роли снялся однокурсник режиссёра по ВГИКу — Леонид Куравлёв. Фильм получил хорошие отклики публики. На режиссёрскую манеру Шукшина, сдержанную и немного простодушную, обратили внимание специалисты.

Первая книга Шукшина — «Сельские жители» — вышла в 1963 году в издательстве «Молодая гвардия». Эдварда Кузьмина в журнале «Новый мир» отмечала, что в лучших рассказах книги Шукшин демонстрирует «жизненное чутьё, зоркость, пластичность»: «писатель словно растворён в своих героях, смотрит их глазами».

Василий Шукшин был полон планов, но многим из них так и не суждено было реализоваться. В 1965 году Шукшин начал писать киносценарий о восстании под предводительством Степана Разина, но не получил одобрения Госкомкино СССР. Впоследствии сценарий был переработан в роман «Я пришёл дать вам волю». Сценарий будущего фильма «Точка кипения» также не получил одобрения в Госкино. Многие годы Василий Макарович совмещал работу над фильмами с писательской деятельностью. Писал он от руки в ученическую тетрадь и обычно по ночам.

Какими только посторонними делами не обременяла его действительность — и в колхозе-то он работал, и на флоте служил, и в автотехникуме учился, и в школе преподавал, и в фильмах снимался […] и всё бесконечно мотался вдоль и поперёк нашего государства, пока не упёрся в то справедливое убеждение, что его единственное и естественное предназначение — это литература, что его место — это рабочий стол, что его инструмент — это шариковая авторучка и тетрадка за три копейки.

— Вячеслав Пьецух

1973—1974 годы стали очень плодотворными для Шукшина. Вышел на экраны его фильм «Калина красная», получивший первый приз ВКФ. Опубликован новый сборник рассказов «Характеры». На сцене ЛАБДТ режиссёром Г. А. Товстоноговым готовилась постановка пьесы «Энергичные люди». В 1974 году Шукшин принял приглашение сниматься в новом фильме С. Ф. Бондарчука. Но Василия Шукшина уже давно мучили приступы язвы желудка, которые преследовали его ещё с молодости, когда он страдал из-за пристрастия к алкоголю. Последние годы жизни после рождения дочерей он не притрагивался к спиртному, но болезнь прогрессировала. Ещё на съёмках «Калины красной» он с трудом приходил в себя после тяжёлых приступов.

2 октября 1974 года Шукшин скоропостижно скончался в период съёмок фильма «Они сражались за Родину» на теплоходе «Дунай». Мёртвым его обнаружил его близкий друг Георгий Бурков.

Похоронен в понедельник, 7 октября, в Москве на Новодевичьем кладбище. Прощание прошло в Центральном доме кино, с прощальным словом выступили Ф. Т. Ермаш, С. А. Герасимов, С. И. Ростоцкий, В. В. Санаев, Г. В. Александров, Ю. В. Бондарев.

Личная жизнь

Первая официальная супруга Шукшина — его односельчанка, школьная учительница Мария Ивановна Шумская. Они познакомились в юношестве и расписались летом 1955 года, когда Василий Шукшин, студент ВГИКа, приехал на первые каникулы из Москвы. «Сказать, что Василий с самого начала не относился к этому браку всерьёз, что сознательно обманул и бросил деревенскую жену, было бы несправедливо, — говорит подруга семьи Шукшиных Анастасия Пряхина. — После регистрации Вася пришёл домой из ЗАГСа один, без Марии. Рванул на себе рубаху и давай восклицать: „Вот это женитьба! Ну и женился!“». Оказалось, что молодые поссорились у дверей ЗАГСа. Мария отказалась ехать с Василием в Москву — её пугала неопределённость и неустроенность будущей московской жизни, она решила остаться со своими родителями и ждать мужа в Сростках. В 1957 году Шукшин из Москвы написал домой письмо о том, что просит развод у Марии, так как полюбил другую женщину. Официального развода с М. Шумской так и не было. Она не дала согласия на развод, даже несмотря на то, что об этом просила мать Шукшина. Шукшину удалось «нейтрализовать» этот брак, только потеряв паспорт.

В 1963 году он вступил в брак с Викторией Софроновой, дочерью писателя Анатолия Софронова.

В 1965 году у Виктории Софроновой родилась дочь от Шукшина — Катерина Шукшина.

С 1964 по 1967 год В. М. Шукшин состоял в браке с актрисой Лидией Александровой (более известна как Лидия Чащина, по фамилии её второго мужа; исполнительница роли в фильме «Живёт такой парень»). Брак, по её утверждению, распался из-за многочисленных любовных связей Шукшина и его пристрастия к алкоголю.

В 1964 году на съёмках фильма «Какое оно, море?» Василий Шукшин познакомился с 26-летней актрисой Лидией Федосеевой. Шукшин продолжительное время не мог решить, с какой из женщин жить, и поддерживал отношения с обеими. В конце концов, он остался с Федосеевой. В этом браке у него родились две дочери:

• Мария Шукшина, актриса (1967).
• Ольга Шукшина, актриса (1968).

Проблематика творчества

Герои книг и фильмов Шукшина — это русские люди советской деревни, простые труженики со своеобразными характерами, наблюдательные и острые на язык.

Один из его первых героев, Пашка Колокольников («Живёт такой парень») — деревенский шофёр, в жизни которого «есть место для подвига».

Некоторых из его героев можно назвать чудаками, людьми «не от мира сего» (рассказ «Микроскоп», «Чудик»).

Другие персонажи прошли тяжёлое испытание заключением (Егор Прокудин, «Калина красная»).

В произведениях Шукшина дано лаконичное и ёмкое описание русской деревни, его творчество характеризует глубокое знание языка и деталей быта, на первый план в нём зачастую выходят глубокие нравственные проблемы, русские национальные и общечеловеческие ценности (рассказы «Охота жить», «Космос, нервная система и шмат сала»).

Критика и отзывы

…Очень уважаю всё, что сделал Шукшин. Знал его близко, встречался с ним часто, беседовал, спорил, и мне особенно обидно сегодня, что так и не удалось сняться ни в одном из его фильмов. Зато на всю жизнь останусь их самым постоянным зрителем.

— Владимир Высоцкий

Вячеслав Пьецух характеризовал Шукшина «последним гением русской литературы» и так отзывался о его литературном таланте:

…из чего прорезался «Алёша Бесконвойный», первый русский рассказ о свободе личности, как получился «Танцующий Шива», олицетворённая нервная система нашей беспутной жизни, или «Беседы при ясной луне» — её странно-одушевлённая подоплёка… И ведь что любопытно: этого нельзя выдумать, нельзя пересказать с чьих-то слов, а можно только схватить в эфире и преобразовать в художественную прозу, пропустив через «чёрный ящик» своей души. Словом, не объяснить, «из какого сора» явился шукшинский мир, эта скрупулёзная анатомия русской жизни 1960-х и начала 1970-х годов, по которой грядущие поколения будут о нас судить.

Фильмография

Актёр

1. 1956 — Тихий Дон — матрос за плетнём
2. 1956 — Убийцы — Оле Андресон
3. 1958 — Два Фёдора — Фёдор-большой
4. 1959 — Золотой эшелон — Низовцев
5. 1960 — Простая история — Ванька Лыков
6. 1960 — Из Лебяжьего сообщают — Ивлев
7. 1961 — Юрка — бесштанная команда
8. 1961 — Алёнка — Степан Ревун
9. 1961 — Когда деревья были большими — председатель колхоза
10. 1961 — Командировка — комбайнёр
11. 1961 — Мишка, Серёга и я — Геннадий Николаевич, классный руководитель
12. 1962 — Мы, двое мужчин — шофёр Михаил
13. 1964 — Какое оно, море? — матрос Жорка
14. 1967 — Журналист — Карпачев
15. 1967 — Комиссар — командир полка
16. 1968 — Три дня Виктора Чернышёва — Кравченко
17. 1968 — Мужской разговор — Ларионов Николай Николаевич, отец Саши
18. 1968 — 1971 — Освобождение — маршал Конев
19. 1969 — У озера — Василий Васильевич Черных
20. 1969 — Эхо далёких снегов
21. 1970 — Любовь Яровая — Роман Кошкин
22. 1971 — Даурия — Василий Улыбин
23. 1971 — Держись за облака — чекист
24. 1972 — Печки-лавочки — Иван Расторгуев
25. 1973 — Калина красная — Егор Прокудин
26. 1974 — Если хочешь быть счастливым — Владимир Андреевич Федотов
27. 1975 — Прошу слова — Фёдор, местный драматург (озвучивание — Игорь Ефимов)
28. 1975 — Они сражались за Родину — Пётр Федотович Лопахин (озвучивание — Игорь Ефимов)

Режиссёр

• 1960 — Из Лебяжьего сообщают — дипломная работа
• 1964 — Живёт такой парень
• 1965 — Ваш сын и брат
• 1969 — Странные люди
• 1972 — Печки-лавочки
• 1973 — Калина красная

Сценарист

• 1960 — Из Лебяжьего сообщают (дипломная работа)
• 1964 — Живёт такой парень
• 1965 — Ваш сын и брат
• 1969 — Ваня, ты как здесь? (телеспектакль)
• 1969 — Странные люди
• 1970 — Я пришёл дать вам волю
• 1971 — Пришёл солдат с фронта
• 1972 — Печки-лавочки
• 1973 — Калина красная

Экранизации без участия Шукшина

1. 1966 — Одни (короткометражный)
2. 1971 — Конец Любавиных
3. 1972 — Сапожки
4. 1977 — В профиль и анфас
5. 1977 — Позови меня в даль светлую
6. 1981 — Беседы при ясной луне (телевизионный спектакль)
7. 1981 — Други игрищ и забав (короткометражный)
8. 1982 — Праздники детства
9. 1987 — Свояки (по рассказу «Свояк Сергей Сергеевич»)
10. 1988 — Ёлки-палки!
11. 1988, 1989 — Энергичные люди
12. 1990 — Крепкий мужик (по мотивам рассказов «Крепкий мужик», «Верую», «Сураз»)
13. 2002 — Шукшинские рассказы (шесть новелл по рассказам)
14. 2003 — А поутру они проснулись
15. 2009 — Верую (по мотивам рассказов «Верую!», «Забуксовал», «Залетный»)
16. 2014 — Охота жить (по мотивам рассказов «Билетик на второй сеанс», «Осень», «Охота жить»)

Литературные произведения

Романы

• Любавины (1965)
• Я пришёл дать вам волю (1971)

Повести

• «А поутру они проснулись» (1973—1974)
• «Точка зрения»

Пьесы

• «Энергичные люди»
• «Бум бум»(1966)
• «До третьих петухов»

Рассказы

Алёша Бесконвойный (1973) Артист Федор Грай (1962) Беседы при ясной луне (1972) Беспалый (1972) Бессовестные (1970) Билетик на второй сеанс (1971) Боря (1973) В воскресенье мать-старушка (1967) В профиль и анфас (1967) Ванька Тепляшин (1973) Ваня, ты как здесь?! (1966) Версия (1973) Верую! (1971) Вечно недовольный Яковлев (1974) Владимир Семёныч из мягкой секции (1973) Внутреннее содержание (1967) Волки (1967) Воскресная тоска (1962) Выбираю деревню на жительство (1973) Вянет, пропадает (1967) Гена Пройдисвет (1973) Генерал Малафейкин (1972) Горе (1967) Гринька Малюгин (1963) Даешь сердце! (1967) Далёкие зимние вечера (1963) Два письма (1967) Двое на телеге (1958) Дебил (1971) Демагоги (1962) Дождь на заре (1966) Други игрищ и забав (1974) Думы (1967) Дядя Ермолай (1971) Жена мужа в Париж провожала (1971) Жил человек (1974) Забуксовал (1973) Залётный (1970) Земляки (1968) Змеиный яд (1964) И разыгрались же кони в поле (1964) И детских лет Ивана Попова (1968)

Игнаха приехал (1963) Как Андрей Иванович Куринков, ювелир, получил 15 суток (1974) Как зайка летал на воздушных шариках (1972) Как мужик переплавлял через реку волка, козу и капусту (1973) Как помирал старик (1967) Капроновая ёлочка (1966) Классный водитель (1962) Кляуза (1974) Коленчатые валы (1962) Космос, нервная система и шмат сала (1966) Крепкий мужик (1970) Критики (1964) Крыша над головой (1970) Кукушкины слёзки (1966) Лёля Селезнёва с факультета журналистики (1962) Лёнька (1962) Лёся (1971) Лида приехала (начало 1960-х) Мастер (1971) Материнское сердце (1969) Медик Володя (1972) Мечты (1973) Микроскоп (1969) Миль пардон, мадам! (1968) Мнение (1972) Мой зять украл машину дров! (1971) Мужик Дерябин (1974) На кладбище (1973) Наказ (1972) Начальник (1967) Непротивленец Макар Жеребцов (1969) Нечаянный выстрел (1966) Ноль-ноль целых (1971) Ночью в бойлерной (1974) Обида (1971) Одни (1963) Операция Ефима Пьяных (1970) Ораторский приём (1971)

Осенью (1973) Охота жить (1967) Петька Краснов рассказывает… (1973) Петя (1970) Письмо (1971) Племянник главбуха (1961) Привет Сивому! (1974) Приезжий (1974) Пост скриптум (1972) Правда (1961) Психопат (1973) Пьедестал (1973) «Раскас» (1967) Рыжий (1974) Сапожки (1970) Светлые души (1961) Свояк Сергей Сергеевич (1969) Сельские жители (1962) Сильные идут дальше (1970) Случай в ресторане (1967) Сны матери (1973) Солнце, старик и девушка (1963) Стенька Разин (1962) Стёпка (1964) Стёпкина любовь (1961) Страдания молодого Ваганова (1972) Срезал (1970) Суд (1969) Сураз (1970) Танцующий Шива (1972) Три грации (1973) Упорный (1973) Хахаль (1969) Хмырь (1971) Хозяин бани и огорода (1971) Чередниченко и цирк (1970) Чудик (1967) Чужие (1974) Шире шаг, маэстро! (1970) Штрихи к портрету (1973) Экзамен (1962)

Сказки

• [либ.ru/SHUKSHIN/do3pet.txt_with-big-pictures.html «До третьих петухов»] (1975)

Пластинки и радиоспектакли

• 1983 — Думу свою донести людям… Василию Шукшину посвящается («Мелодия» M40-44875-78, 2LP, 1983)

Библиография

Прижизненные издания

• Сельские жители: Рассказы (М.: Мол. гвардия, 1963)
• Живёт такой парень: Киносценарий (М.: Искусство, 1964)
• Любавины: Роман (М.: Сов. писатель, 1965)
• Там, вдали: Рассказы, повесть (М.: Сов. писатель, 1968)
• Земляки: Рассказы (М.: Сов. Россия, 1970)
• Любавины: Роман: В 2 ч.(Петрозаводск: Карелия, 1972)
• Характеры: Рассказы (М.: Современник, 1973)

Собрания сочинений

• Собрание сочинений в 3-х томах. Элиста, 1996 — 5 000 экз., 1997 — 5 000 экз., 1998 — 5 000 экз.
• Собрание сочинений в 6-ти кн. М., Надежда, 1998. — 10 000 экз.
• Собрание сочинений в 5-ти томах. Екатеринбург, 1994. — 60 000 экз.
• Собрание сочинений в 6-ти томах. М., Молодая гвардия, 1992. — 180 000 экз., (вышли только 1 и 2 тома).
• Собрание сочинений в 5-ти томах. Бишкек, 1992. — 30 000 экз.
• Собрание сочинений в 3-х томах. М., Молодая гвардия, 1984—1985. — 150 000 экз.
• Избранные произведения в 2-х томах. М., Молодая гвардия. — 1975—200 000 экз., 1976—100 000 экз.
• Собрание сочинений в 8-и томах. Барнаул, 2009 — 5 000 экз. ISBN 978-5-9749-0025-9

Премии и награды

• 1964 — Живёт такой парень удостоен Приза «За жизнерадостность, лиризм и оригинальное решение» по разделу художественных фильмов на Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде.
• 1967 — Указом Президиума Верховного Совета СССР Василий Шукшин награждён орденом Трудового Красного Знамени.
• 1969 — Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых — за художественный фильм «Ваш сын и брат».
• 1969 — заслуженный деятель искусств РСФСР.
• 1971 — Государственная премия СССР — за исполнение роли в фильме режиссёра С. А. Герасимова «У озера».
• 1974 — Калина красная — Главная премия «За самобытный, яркий талант писателя, режиссёра и актёра» на Всесоюзном кинофестивале в Баку.
• 1976 — Ленинская премия — за творческие достижения (посмертно).

Отражение в литературе

• «Как писал бессмертный Шукшин, ты почему соколом не смотришь?» //Бушков А. А. Бешеная: Роман.-М: Олма-Пресс, СПБ: Нева, Красноярск: Бонус, 1996.-С.535

Память

Именем Шукшина названы улица и Театр драмы в Барнауле, гуманитарно-педагогический университет, центральная городская библиотека и привокзальная площадь в Бийске, библиотека в Кургане, библиотека, музей и школа в Сростках.

Также именем Василия Шукшина названы улицы в Воронеже, Новосибирске, Омске, Прокопьевске и ряде других городов России. Также улица В.Шукшина есть в Астане, Казахстан.

С 1976 года на его родине, в селе Сростки, проводятся Шукшинские чтения (Шукшинские дни).

В 1978 году в Советское Дунайское государственное пароходство был передан новый, головной в серии, контейнеровоз-пакетовоз «Василий Шукшин». По состоянию на начало 2011 года он находится в эксплуатации в Украинском Дунайском пароходстве. В составе флота Северо-Западного Пароходства (Санкт-Петербург) эксплуатируется сухогруз «Василий Шукшин» (по состоянию на 2010 год).

В 2002 году почитатели Шукшина не дали списать в утиль старый теплоход, на котором умер писатель. Судно отремонтировали и присвоили ему имя «Василий Шукшин». Порт приписки теплохода — Волгоград. В том же году буксиру-толкачу РТ-723 Западно-Сибирского речного пароходства было присвоено название «Василий Шукшин». Ранее в Западно-Сибирском пароходстве был пассажирский теплоход типа ВТУ, также носивший название «Василий Шукшин».

25 июля 1989 года, в день 60-летия со дня рождения Шукшина, в Барнауле на ул. Юрина был открыт памятник (скульпторы Николай Звонков и Михаил Кульгачев, архитекторы Василий Рублев и Сергей Боженко).

В апреле 2002 года на территорию главного здания музея В. М. Шукшина в селе Сростки перенесена скульптура В. М. Шукшина (скульптор В. М. Клыков), которая первоначально была получена в дар от Художественного фонда СССР в 1985 году и являлась элементом экспозиции Дома-музея матери В. М. Шукшина, М. С. Куксиной.

25 июля 2004 года, в день 75-летия со дня рождения В. М. Шукшина, был открыт памятник на горе Пикет (или Поклон-горе-Бикет). Открытие памятника работы скульптора В. М. Клыкова прошло в рамках 28-х «Шукшинских чтений», ежегодно проводимых в этом месте.

Монетным двором Германии по заказу Алтайского отделения Сбербанка России отчеканена монета для вручения почётным гостям торжеств, посвящённых 80-летию со дня рождения Шукшина. Эмитент — государство Малави, номинал — 50 малавийских квач.

1 сентября 2009 года у входа во ВГИК был открыт памятник трём его известным выпускникам — Василию Шукшину, Андрею Тарковскому и Геннадию Шпаликову. Автор памятника — скульптор Алексей Благовестнов.

В Москве, на улице Бочкова на доме № 5, где в последние годы жил В. М. Шукшин, установлена памятная мемориальная доска.

Управлением Алтайского края по культуре и архивному делу учреждена Шукшинская литературная премия.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Песни

• Владимир Высоцкий написал песню «Памяти Василия Шукшина».
• Песня «Посвящение (Василию Шукшину)», (сл. Анатолий Поперечный, муз. Евгений Птичкин). Песню исполняли Ольга Воронец, Людмила Зыкина, София Ротару.

Документальные фильмы

• 1988 — Песня, знакомая с детства (Главная редакция народного творчества Центрального телевидения).
• 2014 — Василий Шукшин. Самородок ( ЗАО "Телекомпания «Останкино»), премьера состоялась 26.07.2014 года на Первом канале (РФ).

См. также

► Василий Шукшин

Литература

• Панкин Борис. Василий Шукшин и его «чудики», журнал «Юность», № 6, 1976, стр. 74-80
• Черненко Р. Д. (Автор-составитель). Вспоминая Шукшина…, М., 1985
• Шукшин В. М. (Составитель и автор вступительной статьи М. Волоцкий). Слово о «малой родине», М., 1991
• Коробов В. И. Василий Шукшин: Вещее слово, Москва, Молодая Гвардия; 2009, серия Жизнь замечательных людей, ISBN 978-5-235-03201-9
• Толчёнова Н. П. Слово о Шукшине. — М.: Современник, 1982. — 160 с.
• Варламов А.,. [expert.ru/expert/2016/20/ne-zrya/ Шукшин.]. — М.: Молодая гвардия, 2015. — 399 с. — ISBN 978-5-235-03827-1.

Ссылки

• [www.host2k.ru/ В. Шукшин — литературоведческий сайт]
• [www.shukshin.museum.ru/ Всероссийский мемориальный музей-заповедник В. М. Шукшина в селе Сростки Алтайского края]
• [shukshin.net/ Василий Шукшин: жизнь и творчество]
• [video.yandex.ru/users/johncoxon/view/64/ «Памяти Василия Шукшина» — песня В. Высоцкого]
• [novodevichye.com/shukshin/ Могила Василия Шукшина]
• [www.krestianin.ru/articles/10060.php Сказал о сокровенном]
• [www.riverfleet.ru/fleet/d_29196/ История теплохода «Дунай», на котором умер Шукшин]
• [www.filgrad.ru/texts/poplav.htm Счастливые мученики. Ирина Поплавская о Василии Шукшине]
• [nekrassov-viktor.com/Books/Nekrasov-Vasia%20Shukshin.aspx Виктор Некрасов «Вася Шукшин»]
• [nekrassov-viktor.com/Books/Nekrasov-Dayte-voly,-voly-vol'nuyu.aspx Виктор Некрасов «Дайте волю, волю вольную! (В. Шукшин)»]
• [nekrassov-viktor.com/Books/Nekrasov-Vasiliy-Shukshin.aspx Виктор Некрасов «Василий Шукшин (Десятилетие со дня смерти)»]

Отрывок, характеризующий Шукшин, Василий Макарович

Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.