Василий Острожский

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Василий и фамилией Йованович.

Василий Острожский
Василије Острошки
икона XIX века, монастырь Острог
Имя в миру	Стоян Йованович
Рождение	28 декабря 1610(1610-12-28) село Мрконичи, Попово полье, Герцеговина
Смерть	29 апреля 1671(1671-04-29) (60 лет) Острог, Черногория
В лике	святителей
Главная святыня	мощи в монастыре Острог
День памяти	29 апреля (по юлианскому календарю)

Василий Острожский (серб. Василије Острошки, в миру Стоян Йованович, серб. Стојан Јовановић; 28 декабря 1610 — 29 апреля 1671) — один из самых почитаемых святых Сербской православной церкви. Память совершается 29 апреля (по юлианскому календарю).

Святой Василий родился в селе Мрконичи на Поповом полье в Герцеговине 28 декабря 1610 и при крещении получил имя Стоян. Родителями его были Пётр и Анастасия (Ана) Йовановичи. Когда Стоян подрос, он был отдан в ближайший монастырь Завала, в котором он обучался религиозным и светским наукам. Позже он перешёл в монастырь Тврдош, в котором он принял постриг с именем Василий, в честь украинского магната, киевского воеводы и мецената Киевской Митрополии — Константина-Василия Острожского, вскоре был удостоен диаконского, а затем и священнического чина.

После поездки в Черногорию в Цетинский монастырь Василий стал архимандритом монастыря Тврдош. Также Святой Василий совершал поездку на Малую Русь, побывав в православных святынях, и на Афон. Возвращаясь в Требине с Афона, он заехал в Печ — город, в котором находилась резиденция сербских патриархов. Там патриарх Паисий I Яньевац вместе с сербскими архиереями в праздник Преображения в 1638 году рукоположили Василия в епископы, поставив его митрополитом Требинским с резиденцией в Тврдоше.

После убийства турками восточно-герцеговинского митрополита Паисия Требешанина патриарх Святой Гавриил (Раич) воссоединил восточную и западную герцеговинские епархии в единую Захолмскую митрополию с центром в городе Никшич под началом Святого Василия.

Турецкие притеснения вынудили Святого Василия покинуть свою резиденцию под Никшичем и обосноваться в монастыре Острог. В Остроге Святой Василий вместе с другими подвижниками обновил Введенскую церковь, а также соорудил Крестовоздвиженскую церковь. Его трудами Острожская пещера превратилась в настоящий монастырь.

Святой Василий умер 29 апреля (12 мая) в своей келии в монастыре Острог. Из скалы, у которой находилась его келия, выросла виноградная лоза.

Ссылки

• [www.pravoslavie.ru/archiv/svt_vasilij.htm Святитель Василий Острожский, митрополит Захолмо-Герцеговинский] на сайте Православие.Ru
• [osanna.russportal.ru/index.php?id=liturg_book.menaion_sept_aug.april_m2901 Служба иже во святых отцу нашему Василию, митрополиту Захолмскому, нетленно почивающему в Острозе, еже в Черной Горе] (Белград, 1986)
• Шестаков А. В., Турилов А. А. [www.pravenc.ru/text/149759.html Василий Острожский] // Православная энциклопедия. — М., 2004. — Т. 7. — С. 212—214. — ISBN 5-89572-010-2.

Отрывок, характеризующий Василий Острожский

Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.