Васильевский, Василий Григорьевич

Василий Григорьевич Васильевский
Место рождения:	с. Ильинское, Любимский уезд, Ярославская губерния
Научная сфера:	византинистика
Место работы:	Санкт-Петербургский университет
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет
Известные ученики:	С. Ф. Платонов
Известен как:	создатель русской школы византиноведения

Васи́лий Григо́рьевич Василье́вский (21 января (2 февраля) 1838, село Ильинское, Любимский уезд, Ярославская губерния — 13 (25) мая 1899, Флоренция) — российский византинист, академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1890), член-учредитель и почетный член Императорского Православного Палестинского Общества.

Биография

Родился 21 января (2 февраля) 1838 года в семье сельского священника. Учился в Ярославской семинарии и Главном педагогическом институте. До окончания курса в последнем перешёл на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где занимался преимущественно у профессоров Срезневского, Благовещенского и Стасюлевича. Командированный университетом за границу в 1862 году, он слушал в Берлине Моммзена и Дройзена, и в Йене — Адольфа Шмидта. По возвращении в Россию, Васильевский защитил магистерскую диссертацию под заглавием: «Политическая реформа и социальное движение в Древней Греции в период её упадка» (1869). Кроме того, одновременно с работой над диссертацией, Васильевский собирал и изучал архивный материал для истории города Вильны, где он несколько лет пробыл учителем местной гимназии. Результатом занятий Васильевского в этом направлении был его «Очерк истории города Вильны» (2 вып., 1872—1874).

Став после защиты диссертации преподавателем Санкт-Петербургского университета (1870) по кафедре Средних веков, Васильевский сосредоточил свои занятия на изучении памятников византийской истории. Это изучение дало ему возможность написать целый ряд отдельных исследований по тёмным и запутанным вопросам как внутренне-византийской истории, так и международных отношений Византии, преимущественно её отношений к Руси. Из этих трудов, в качестве важнейших, следует отметить опубликованные в «Журнале Министерства народного просвещения»:

• Законодательство иконоборцев. — 1878.
• Материалы для внутренней истории Византийского государства. — 1879—1880.
• Советы и рассказы византийского боярина XI века. — 1881.
• Византия и печенеги. — 1872.
• Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веках. — 1874—1875.
• Русско-византийские отрывки. — 1875—1876.
• Житие Георгия Амастридского. — 1878.
• Житие св. Стефана Сурожского.

Кроме того, Васильевский издал несколько неизвестных до него памятников византийской письменности, разъяснил тёмный вопрос о трудах Симеона Метафраста и, наконец, выпустил в свет первую часть труда под заглавием: «Обозрение трудов по Византийской истории» (1890).

В январе 1890 года Васильевский был выбран ординарным академиком Академии наук по русской и византийской истории (член-корреспондент с 1876). В том же году он назначен редактором «Журнала Министерства народного просвещения». Инициатор создания «Византийского временника» (1894) и один из его редакторов. Умер во Флоренции 13 (25) мая 1899 года.

Сочинения

• [elib.shpl.ru/ru/nodes/4898-vasilievskiy-v-g-trudy-v-g-vasilievskogo-t-1-4-spb-l-1908-1930 Труды В. Г. Васильевского :Т. 1-4.] — СПб. ; Л., 1908—1930.

Источники

• Васильевский, Василий Григорьевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Васильевский Василий Григорьевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [ippo.ru/history/osn/uchred/3/ Члены-учредители Императорского Православного Палестинского Общества]
• Л. А. Герд, [www.pravenc.ru/text/149825.html Васильевский Василий Григорьевич] // Православная энциклопедия. Том VII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2004. — С. 236-237. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2

Литература

• Литаврин Г. Г. [vremennik.biz/opus/BB/55a/52925 Василий Григорьевич Васильевский — основатель санкт-петербургского центра византиноведения (1838—1899)]. // Византийский временник. 1994. Том 55, часть 1. С. 5-21.
• Баринов Д. А., Ростовцев Е. А. [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/25.html Васильевский Василий Григорьевич] // Биографика СПбГУ
• Греков Б. Д. [annales.info/byzant/vasiljevsk/byzant/vasiljevsk/grekov.htm История древних славян и Руси в работах акад. В. Г. Васильевского] // Вестник древней истории. 1939, № 1.

Ссылки

• [annales.info/byzant/vasiljevsk/index.htm Работы В. Г. Васильевского в библиотеке Annales]

Отрывок, характеризующий Васильевский, Василий Григорьевич

– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.