Васильев, Андрей Витальевич
| Андрей Витальевич Васильев | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| |
| Запись голоса А.В. Васильева | |
| 20 сентября 2007 | |
| Помощь по воспроизведению | |
Андрей Витальевич Васильев (род. 20 июля 1957 года, Москва, РСФСР, СССР) — российский журналист, член совета директоров издательского дома «Коммерсантъ», продюсер проекта «Гражданин поэт», совладелец ООО «Центр цифровой дистрибуции». Бывший генеральный директор и шеф-редактор издательского дома «Коммерсантъ».
Содержание
Биография
Родился в Москве. 10 лет учился в Московском государственном институте химического машиностроения, но так и не закончил учёбу. В 1980–1982 годах служил в армии (Таманская дивизия).
Работал в изданиях: «Московский комсомолец» (1982), «Собеседник» (1984–1986), журнал «Профтехобразование» (1986), «Московские новости» (1986–1989).
С 1989 по 1992 гг. зав. отделом газеты «Коммерсантъ».
В 1992 году учредил «Службу 907», первый, по его словам, в Москве секс по телефону со слоганом «Вера, надежда и особенно любовь»[1].
С 1993 по 1995 гг. — рекламное агентство «ЮРИЙГАГАРИН».
В 1995–96 гг. — телеканал «ОРТ», заместитель генерального продюсера.
В 1996–97 гг. — главный редактор журнала «Коммерсантъ-Weekly».
В 1997 г. — телеканал «ОРТ», директор Дирекции информационных программ, заместитель генерального директора ЗАО «Общественное российское телевидение»[2][3].
С 1999 года в ИД «КоммерсантЪ» — главный редактора газеты «Коммерсантъ», шеф-редактор Объединенной редакции ЗАО «Коммерсантъ. Издательский Дом».
С 2001 года — Генеральный директор, шеф-редактор объединённой редакции ЗАО «Коммерсантъ. Издательский дом».
В 2005–2006 гг. работал главным редактором газеты «Коммерсантъ-Украина».
В 2006–2010 гг. — шеф-редактор ИД «Коммерсант», совладелец издательского дома и член Совета директоров ЗАО «Коммерсант. Издательский Дом». Вернулся «из ссылки», по собственному признанию, после того, как попросили на самом верху.
В 2010 году решением Попечительского Совета премии «Медиа-менеджер России — 2010» признан Медиа-Менеджером десятилетия.
С 2010 года — член совета директоров ИД «Коммерсантъ», советник владельца ИД Алишера Усманова.
С 2010 года — [marker.ru/news/1132 является совладельцем «Центра цифровой дистрибуции»], входящего в холдинг «Проф-Медиа». Активно лоббирует внедрение электронно-библиотечных систем в российских вузах. Возглавляемый им «Центр цифровой дистрибуции» активно продает вузам доступ к собственной ЭБС «Книгафонд».
С 2013 года — соавтор телепроекта «Господин хороший» на телеканале «Дождь».
В июне 2015 года объявил, что в октябре он намерен репатриироваться в Израиль вместе с матерью. «У меня ведь бабушка — Розалия Абрамовна. Так что всё хорошо»[4]. Позднее в интервью Ксении Соколовой он подтвердил своё намерение, добавив, что у него «нет интереса к этой стране и её народу»[5].
Весной 2016 года снялся в роли водителя газели в клипе Васи Обломова под названием "Во внутренней эмиграции".
Кинематограф
Андрей Васильев в 1978 году сыграл в художественном фильме «Когда я стану великаном» (реж. Инесса Туманян).
Последующие актёрские работы:
- 1978 — Когда я стану великаном — Федя Ласточкин
- 1997 — Злодейка, или Крик дельфина
- 2000 — Даун Хаус — привратник Настасьи Филипповны
- 2003 — Арье — ангел
- 2005 — Взять Тарантину — Микола Пепельница
- 2007 — Неваляшка — Людоед
- 2009 — Антикиллер ДК — Главный врач психбольницы
- 2011 — Generation П
- 2014 — Гена Бетон — Главный редактор газеты «Великобельский вестник»
Женат, двое детей. С юношеских лет дружит с Михаилом Ефремовым .
Разное
Андрей Васильев заявил, находясь на передаче «Исторический процесс» следующее: «Я хочу сказать, что там… вот есть такая пугалка, да, что развалился Советский Союз и это априори плохо. Я вот, например, совершенно не считаю, я считаю, что это офигительно, что он развалился. Потому что, что общего в стране где… что общего у эстонцев и узбеков? Что это был за гибрид какой-то уродливый, насильственный и нежизнеспособный? Развалился и даже не мир праху его… а просто закопать и забыть. Вот поэтому я вот не согласен с этой пугалкой. Это очень клёво. Развалили — и развалили. С помощью Америки — отлично!»[6]
Летом 2015 года в интервью журналу «Сноб» заявил: «вообще нет такой страны — Россия! Это громадная геополитическая ошибка… Такой страны не было, нет и не будет. Она вредна…Это раковая опухоль на теле земного шара!»[5].
Напишите отзыв о статье "Васильев, Андрей Витальевич"
Примечания
- ↑ [www.bg.ru/article/8560/ Конечно, Вася]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/185715 Васильев и Любимов. Информация Первого канала теперь зависит от Александра Любимова]. Коммерсантъ (14 октября 1997).
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/179365 Андрей Васильев: мне больше нравилось НТВ]. Коммерсантъ (14 июня 1997).
- ↑ Кристина Худенко. [rus.delfi.lv/news/daily/latvia/esli-i-ne-putin-to-otmorozok-kakoj-nibud-pochemu-andrej-vasilev-reshil-smenit-rodinu.d?id=46108821 Если и не Путин, то отморозок какой-нибудь. Почему Андрей Васильев решил сменить родину]. DELFI (17 июня 2015).
- ↑ 1 2 [snob.ru/selected/entry/95147/page/4 Андрей Васильев: У России нет других национальных идей, кроме «кругом враги» и «Россия для русских»]. Проверено 16 июля 2015.
- ↑ [www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=X8SLdWHHMaA «Гражданин поэт» про развал СССР - YouTube]. Проверено 10 января 2013.
Ссылки
- Васильев, Андрей — статья в Лентапедии. 2012 год.
- [www.sostav.ru/columns/efir/2006/vas/ «Он сделал главное СМИ России»]
- [www.lenta.ru/lib/14159666/ Васильев, Андрей]
- Андрей Витальевич Васильев (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.m24.ru/videos/19501 Интервью А.Васильева] каналу «Москва-24» (2013)
- [echo.msk.ru/programs/focus/1537270-echo/ Интервью на Эхо Москвы. Апрель 2015]
Отрывок, характеризующий Васильев, Андрей Витальевич
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
