Васильев, Леонид Васильевич

Леонид (Леон) Васильевич Васильев
Дата рождения	1891(1891)
Место рождения	станица Островская, Усть-Медведицкий округ, Область Войска Донского, Российская империя
Дата смерти	9 апреля 1948(1948-04-09)
Место смерти	Челябинская область, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белое движение Белое движение Третий рейх Третий рейх
Род войск	Кавалерия
Звание	Генерал-майор
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война, Вторая мировая война

Леони́д (Лео́н) Васи́льевич Васи́льев (1891, станица Островская, Область Войска Донского — 9 апреля 1948, Челябинская область) — российский военный, генерал-майор. Донской казак. Участник Первой мировой войны, Гражданской войны на стороне белых и Второй мировой войны на стороне вермахта.

Биография

Родился в 1891 году в станице Островской Области Войска Донского.

Окончил Николаевское кавалерийское училище. В 1914 году произведён в офицеры лейб-гвардии Атаманского полка. Участник Первой мировой войны. В 1917 году произведён в подъесаулы.

В 1918 году во время Гражданской войны вступил в ряды Донской армии, был командиром 1-й сотни Атаманского полка. В том же году был произведён в есаулы. В 1919 году произведён в войсковые старшины, в 1921 году — в полковники.

Эвакуировался из Крыма на остров Лемнос в Турции. В 1921 году эмигрировал в Югославию, в 1923 году — во Францию. Был рабочим и таксистом в Париже. Заведовал музеем лейб-гвардии Атаманского полка.

Во время Второй мировой войны в 1942 году вступил в ряды вермахта. В феврале-октябре 1943 года был переводчиком Добровольческого Восточно-конного эскадрона 813-й пехотной дивизии вермахта.

В мае 1944 года вступил в ряды Казачьего Стана. С июня 1944 года по начало 1945 года командовал 3-й Казачьей сводной бригадой, с начала 1945 года по 15 мая 1945 года — Атаманским конным казачьим конвойным полком, с 15 по 28 мая 1945 года — Сводным казачьим полком. С начала 1945 года по 25 мая 1945 года был помощником походного атамана казачьих войск. В 1945 году произведён в генерал-майоры.

После капитуляции Германии сдался в плен в составе Казачьего Стана англичанам; содержался в лагере города Лиенца в Австрии. По приказу английского командования 28 мая 1945 года выехал со всеми казачьими и северо-кавказскими офицерами в город Шпиталь. 29 мая 1945 года был выдан советскому военному командованию в городе Юденбурге. 5 июня 1945 года был арестован ГУКР СМЕРШ и этапирован в Москву, где содержался в Бутырской тюрьме. 15 сентября 1945 года Особым совещанием при НКВД СССР был приговорён по статьям 58-4, 58-8, 58-11 Уголовного кодекса РСФСР и статье 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года к 10 годам лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовом лагере. Умер 9 апреля 1948 года в исправительно-трудовом лагере в Челябинской области.

Семья

• Сын — Михаил Леонидович Васильев (р. 1939), французский военный, дипломат, политолог.

Библиография

• [www.tez-rus.net/ViewGood24700.html Васильев Леонид (Леон) Васильевич] // Российское зарубежье во Франции. 1919—2000: Биографический словарь: В 3 т. / Под общ. ред. Л. Мнухина, М. Авриль, В. Лосской. — Т. 1: А—К. — М.: Наука, Дом-музей Марины Цветаевой, 2008. — С. 253.
• Бичехвост Николай. [www.tvoros.ru/proza/kazaki-v-vermakhtegeneral-lvasilev.html Васильев Леонид Васильевич, генерал майор, офицер вермахта] // Творческая Россия. — 2011. — 3 августа.

Ссылки

• [passion-don.org/museum/spkaz_v.html Леонид Васильевич Васильев на сайте Passion-Don.org]
• [www.pershpektiva.ru/%D0%BB%D1%8E%D0%B4%D0%B8%20%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%D0%B0/%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%20%D0%9B%D0%B5%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B4%20%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%201891.htm Леонид Васильевич Васильев на сайте Pershpektiva.ru]

Отрывок, характеризующий Васильев, Леонид Васильевич

Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.