Васильев, Фёдор Андреевич

Фёдор Андреевич Васильев
Дата рождения	7 февраля 1919(1919-02-07)
Место рождения	с. Лопуховка, Аткарский уезд, Саратовская губерния, РСФСР
Дата смерти	22 сентября 1944(1944-09-22) (25 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1935—1944 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Фёдор Андреевич Васильев (1919—1944) — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Фёдор Васильев родился 7 февраля 1919 года в селе Лопуховка (ныне — Аткарский район Саратовской области) в крестьянской семье. Получил неполное среднее образование. В 1935—1937 годах Васильев проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. После демобилизации проживал и работал в Ставрополе. В августе 1941 года Васильев был повторно призван в армию. Принимал участие в боях на Северо-Западном, Воронежском и 1-м Украинском фронтах. Участвовал в боях под Демянском и Старой Руссой, Воронежско-Касторненской операции, битве на Курской дуге, освобождении Украинской ССР. К осени 1943 года младший лейтенант Фёдор Васильев командовал взводом 1318-го стрелкового полка 163-й стрелковой дивизии 38-й армии Воронежского фронта. Отличился во время битвы за Днепр.

Ночью 3 октября 1943 года взвод Васильева переправился через Днепр. В ходе переправы была разбита лодка Васильева, и ему пришлось добираться до берега вплавь, как и многим его бойцам. В результате массированного обстрела переправы большинство оружия взвода утонуло. Васильев вместе с двумя пулемётчиками подобрался к ведшей огонь по переправе огневой точке со станковым пулемётом и, метнув гранату и ворвавшись в окоп, добил 3 вражеских солдат и офицеров. Захватив пулемёт, Васильев открыл огонь по скоплению вражеских автоматчиков. Бойцам взвода удалось отбить у противника ещё два пулемёта. На рассвете немецкие войска предприняли ряд контратак. В ходе их отражения Васильев лично уничтожил 18 вражеских солдат и офицеров, 2 из них — в рукопашной схватке. Когда на захваченный взводом плацдарм переправились полковые подразделения, Васильев принял активное участие в расширении плацдарма.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1943 года за «отвагу и мужество, проявленные в боях при форсировании реки Днепр» младший лейтенант Фёдор Васильев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 1842.

В 1944 году старший лейтенант Фёдор Васильев командовал стрелковой ротой. Погиб в бою 22 сентября 1944 года.

Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени. В честь Васильева названы улицы в Ставрополе и в городе Сокиряны Черновицкой области (Украина).

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Румянцев Н. М. Люди легендарного подвига. — Саратов, 1968.
• Вулиці — ім’я Героя [Федора Андрійовича Васильєва] // Дністрові зорі. — 1974. — 23 бересзня. — С.1.
• Гусар Ю. Визволитель [о Васильеве Ф. А.] // Дністрові зорі. — 1974. — 22 березня (№ 36). — С. 2.

Отрывок, характеризующий Васильев, Фёдор Андреевич

Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.