Васильев, Иван Николаевич

Иван Николаевич Васильев
Дата рождения	24 сентября 1923(1923-09-24)
Место рождения	с. Долговка, Долговская волость, Челябинский уезд, Челябинская губерния, РСФСР, СССР (ныне Куртамышский район, Курганская область)
Дата смерти	1 июля 2000(2000-07-01) (76 лет)
Место смерти	Копейск, Челябинская область, Российская Федерация
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1945
Звание	гвардии старший сержант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	мастер литейного цеха

Иван Николаевич Васильев (24 сентября 1923, с. Долговка, ныне Курганская область — 1 июля 2000, Копейск, Челябинская область) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944). После войны — мастер литейного цеха на Копейском ремонтно-механическом заводе.

Биография

Иван Васильев родился 24 сентября 1923 года в селе Долговка Долговского сельсовета Долговской волости Челябинского уезда Челябинской губернии (ныне — Куртамышский район Курганской области) в семье крестьянина. Родители Николай и Татьяна Ивановна Васильевы.

В начале 1930-х годов вместе с семьёй переехал в город Копейск Челябинской области, где окончил школу-семилетку № 14, школу фабрично-заводского ученичества, после чего работал в тресте «Челябуглеразведка» сменным буровым мастером. В декабре 1941 года Васильев добровольцем ушёл на фронт, был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию Копейским РВК Челябинской области. В Челябинске формировался 26-ой запасный лыжный полк, куда был зачислен Васильев. Полк был размещен в Шершнях, там он прошёл курсы младшего командного состава, получил звание старший сержант и назначен командиром стрелкового взвода.

Войну начал под Москвой, участвовал в Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции.

В июле 1942 года в составе 365-го стрелкового полка 5-й танковой армии старший сержант Васильев И.Н. был переброшен под Сталинград. 29 сентября 1942 года был тяжело ранен, попал в госпиталь. Почти полгода провел в госпитале: тяжелая контузия обернулась полной глухотой, а по излечении вернулся в строй.

Служил стрелком 184-го гвардейского стрелкового полка 62-й гвардейской стрелковой дивизии 37-й армии. Отличился во время битвы за Днепр.

28 сентября 1943 года, когда атакующие немецкие подразделения вывели из строя пулемётный расчёт, член ВЛКСМ Васильев занял место пулемётчика и огнём подавил две вражеские огневые точки. В ходе боя за село Мишурин Рог Васильев подбил гранатой немецкий танк, после чего автоматным огнём уничтожил его экипаж. Одним из первых прорвавшись в село, он уничтожил пулемётное гнездо, что способствовало успешному продвижению вперёд и освобождению села.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года за «мужество, находчивость и отвагу, проявленные в бою у села Мишурин Рог» гвардии красноармеец Иван Васильев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 3436.

Конец войны Васильев встретил в звании старшего сержанта на 2-м Украинском фронте. После окончания войны он был демобилизован и вернулся в Копейск, где работал мастером литейного цеха на Копейском ремонтно-механическом заводе, неоднократно награждался Почётными грамотами и ценными подарками.

С 1950 года член ВКП(б), c 1952 года — КПСС.

Иван Николаевич Васильев скончался 1 июля 2000 года. Похоронен в Копейске.

Память

В Копейске установлен бюст Васильева, а на здании городского военного комиссариата — мемориальная доска.

Награды

• Герой Советского Союза, 22 февраля 1944 года
  • ордена Ленина
  • Медаль «Золотая Звезда» № 3436
• Орден Отечественной войны 1-й степени, 6 апреля 1985 года
• медали:
  • Медаль «За отвагу», 10 октября 1943 года
  • Юбилейная медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Медаль «За взятие Будапешта»
  • Медаль «За взятие Вены»
  • Медаль «Ветеран труда»
  • Юбилейная медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР»
  • Юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»
  • Юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»
  • Юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР»
• Поздравительная открытка от губернатора П.И. Сумина, 1998 год

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Ваганов И. М. Мера мужества. Челябинск, 1970.
• Золотое созвездие Зауралья. Кн. 1. Курган. Парус-М. 2000.
• Золотые Звёзды курганцев / сост. В. И. Гусев. — Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1975. — 312 с.

Отрывок, характеризующий Васильев, Иван Николаевич

– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.