Васильев день

Эта статья — о славянской обрядности. О церковном праздновании см. Обрезание Господне.

Васильев день
</td>
У крестного отца на Новый год (в Малороссии). 1898
Тип	народно-христианский
Иначе	Василь-день, Зажив дня, Василий Кесаретский
также	Василий Великий (церк.)
Значение	начало Страшных вечеров, Старый Новый год
Отмечается	славянами
Дата	1 (14) января
Празднование	ходят таусить, усенькать, посевание, ряженье, святочные игры
Связан с	зимними святками, встречей Старого Нового года

Васильев день (Новый год) — день народного календаря у славян, отмечаемый 1 (14) января. Первый день нового года, начало Страшных вечеров. У восточных славян в этот день было принято ходить посевать по домам.

Другие названия

рус. и церк.-слав. Обрезание Господне, Святой Василий Великий; Василий-свинятник, Свиной праздник, Василий Солноворот; белор. Васілле; словацк. Obrezanie Krista Pána; чеш. Obřezáni Páně, Slavnost Matky Boží Panny Marie; болг. Св. Василъ, Сурваки, Суръва година, Сурова година, Васильовден, Сурвакден; серб. Мали Божић, Ново лето, Нова година, Васиљевдан.

В этот день почитаются в том числе: православными славянами — Василий Великий, Обрезание Господне; славянами-католиками — Обрезание Господне, Праздник Божьей Матери Девы Марии; чьи имена присутствуют в названиях дня.

Обряды и поверья

Накануне крестьяне ходили по домам^[где?] с поздравлениями и пожеланиями благополучия. Старинные названия дня Овсень, Таусень, Баусень. При этом совершался древний обряд посевания или обсевания, известный также как овсеньканье, ходить таусить, усенькать, кликать овсень.

В некоторых местах^[каких] было обыкновение накануне ходить по домам (колядовать, щедровать) и собирать пироги, свиные ноги и вообще съестные святочные вещи. Крестьяне, совершавшие этот обход, приговаривали под окнами домов: «Свинку да боровка выдай для Васильева вечерка», или же: «Кишку да ножки в верхнее окошко». Свиное мясо составляло главное угощение во время Васильева вечера и Рождественских Святок. Посевание же проводили исключительно утром 1 января. Рано утром дети, собравшись вместе, ходили до обедни по домам сеять из рукава, рукавицы или из мешка зерна овса, гречихи, ржи и других хлебов и при этом распевали посевальную песню или приговаривали: «На счастье, на здоровье, на новое лето роди, Боже, жито пшеницю и всякую пашныцю», «Уроди, Боже, всякаго жита по закрому, что по закрому да по великому, а и стало бы жита на весь мир крещеный». Старшая женщина (большуха) старалась поймать разбрасываемое зерно фартуком. Все «засеянное» зерно собиралось и хранилось до посева — его добавляли в первую сеялку. На Васильев день готовили кашу, с особыми обрядами, с гаданием на каше о счастье и благополучии наступающего года для семьи.

Во многих домах^[где] в этот день пекли печенье, напоминающее коров, свиней, овец и домашнюю птицу. У многих в этот день стоял на столе зажаренный поросёнок или свиная голова. При этом все соседи могли прийти в дом и угоститься этим блюдом, заплатив хозяевам немного денег, которые назавтра сдавались в приходскую церковь. Св. Василий Великий считался покровителем свиней. Пастухи глубоко почитали святого Василия и боялись прогневить его.

Утром каждый член семьи старался встать первым и принести воды из колодца, родника или реки и умыться. Верили, что кому это удавалось, тот весь год будет бодрым, подвижным. Для новогоднего умывания белорусы в воду клали медные или золотые монеты — чтобы весь год быть «чырвоным і крэпкім», как медь и золото; серебряные монеты — чтобы иметь «белае» (чистое) лицо.

Васильев день в быту русского народа считался сроком в хозяйственном времяисчислении, а потому и говорили: «а то было о Васильеве дне», «он нанялся от Васильева дня до Евдокии» и т. п.

В некоторых регионах Белоруссии^[каких] в этот день считали необходимым начать «для прыкладу» какую-либо работу, чтобы потом она была успешной весь год.

Поговорки и приметы

• Январь на порог — прибыло дня на куриный скок.
• «На Новый год — куриный скок» (чеш. Na Nový rok o slepičí krok).
• «На Новый год дождь — на Великночь снег» (чеш. Na Nový rok déšť - o velikonocích sníh).
• «Новый год погодный — урожай будет дородный» (польск. Nowy Rok pogodny – zbiór będzie dorodny)

См. также

• Васильев вечер
• Сурваки

Литература

1. Сев ритуальный / [www.inslav.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=831:2011-08-29-08-34-05&catid=12:2009-08-05-10-49-56&Itemid=22 Т. А. Агапкина] // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2009. — Т. 4: П (Переправа через воду) — С (Сито). — С. 607—609. — ISBN 5-7133-0703-4, 978-5-7133-1312-8.
2. [mexalib.com/download/47958 «Народная Библия»: Восточнославянские этиологические легенды] / Сост. и коммент. О. В. Беловой; Отв. ред. В. Я. Петрухин. — М.: Индрик, 2004. — 576 с. — (Традиционная духовная культура славян. Публикация текстов). — ISBN 5-85759-290-9.
3. Январь / Валенцова М. М., Плотникова А. А., Ясинская М. В. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2012. — Т. 5: С (Сказка) — Я (Ящерица). — С. 632–636. — ISBN 978-5-7133-1380-7.
4. Щедрование / Виноградова Л. Н. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2012. — Т. 5: С (Сказка) — Я (Ящерица). — С. 586–587. — ISBN 978-5-7133-1380-7.
5. Ряжение / Виноградова Л. Н., Плотникова А. А. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2009. — Т. 4: П (Переправа через воду) — С (Сито). — С. 519—525. — ISBN 5-7133-0703-4, 978-5-7133-1312-8.
6. Золотые правила народной культуры / О. В. Котович, И. И. Крук. — Мн.: Адукацыя i выхаванне, 2010. — 592 с. — 3000 экз. — ISBN 978-985-471-335-9.
7. Калинский И. П. Васильев день // [www.rusinst.ru/articlesoftheme.asp?rzd=1&tm=15 Русский образ жизни]. — М.: Институт русской цивилизации, 2007. — С. 139. — ISBN 978-5-902725-05-3.
8. Калинский И. П. [knigosite.ru/library/read/18188 Церковно-народный месяцеслов на Руси]. — Записки Русского географического общества по отделению этнографии. — СПб., 1877. — Т. 7.
9. Мадлевская Е. Л. [www.ethnomuseum.ru/prazdniki/posevanie Посевание]. Российский этнографический музей. [www.webcitation.org/6BnOJr1fS Архивировано из первоисточника 30 октября 2012].
10. Погодой год припоминается: русский народный земледельческий календарь / Б. Ховратович. — Красноярск: Красноярское книжное изд-во, 1994. — 206 с. — ISBN 5-7479-0447-7.
11. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/index.htm Русские] / Отв. ред. В. А. Александров, И. В. Власова, Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — 725 с. — ISBN 5-88590-309-3.
12. Русские: народная культура (история и современность) / Отв. ред. И. В. Власова. — М.: ИЭА РАН, 2000. — Т. Том 4. Общественный быт. Праздничная культура. — 244 с. — ISBN 5-201-13720-2.
13. Васілевіч Ул. А. [starbel.narod.ru/kalendar.htm Беларускі народны каляндар] (белор.) // Паэзія беларускага земляробчага календара. Склад. Ліс А.С.. — Мн., 1992. — С. 554-612.  (белор.)
14. Геров Н. Речник на блъгарский язик, с тлъкувание речити на блъгарски и русски. Част IV / под редакцията на Т. Панчев. — Пловдив, 1901. — 206 с.  (болг.)
15. Колев Н. Пирински край. Етнографски, фолклорни и езикови проучвания // Българска етнография. Кн. 2. — София: Българската Академия на науките, 1981. — С. 61-63.  (болг.)
16. Маринов Д. Жива старина. Книга перва: Верванията или суеверията на народа. — Руссе, 1891. — 189 с.  (болг.)
17. Недељковић М. [issuu.com/mkbeograd/docs/godisnji_obicaji_u_srba__issuu Годишњи обичаји у Срба]. — Београд: Вук Караџић, 1990.  (серб.)

Отрывок, характеризующий Васильев день

Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.