Василькович, Драган

Дра́ган Васи́лькович (серб. Драган Васиљковић, Dragan Vasiljković; родился в Белграде 12 декабря 1954 года) — сербский предприниматель и военный, известный под псевдонимами Даниэл Снеден и Капитан Драган. Гражданин Сербии и Австралии, основатель негосударственной благотворительной организации «Фонд Капитана Драгана», занимающейся помощью жертвам войны. В 1990 году баллотировался на пост президента Сербии. Тренер по гольфу, моряк, служил в австралийской армии, выпускник военной академии города Перт. В годы войны в Хорватии был командиром отряда «Книнџе» в Сербской Краине. 19 января 2006 года был арестован австралийской полицией. Находится под следствием по обвинению в военных преступлениях во время войны в Хорватии. Согласно решению Федерального суда Австралии освобождён из-под стражи 4 сентября 2009 года. Вновь арестован в мае 2010 года и должен быть экстрадирован в Хорватию.

Биография

Драган Василькович родился 12 декабря 1954 года в Белграде. Так как его отец погиб, а матери было не под силу растить трёх детей одной, то ранее детство Василькович провёл в Детском приюте. В 1967 году его семья эмигрировала в Австралию, где Драган получил имя Даниэль Снеден. После окончания школы в Мельбурне он четыре года служил в резервном подразделении австралийской армии, прошёл обучение в военной академии в Перте, став не только одним из пяти её лучших выпускников но и специалистом по альпинизму и прыжкам с парашютом. В США Василькович закончил высшие артиллерийские курсы и курсы диверсанта. В армии Австралии он получил звание капитана, но в 1985 году уволился из вооружённых сил страны и посвятил себя путешествиям, побывав в нескольких десятках стран. Затем Василькович работал советником по безопасности президента Танзании.

В Югославию он вернулся в 1988 году для налаживания бизнеса. В 1991 году, после встреч со Слободаном Милошевичем и Миланом Мартичем, Василькович прибыл в Сербскую Краину, где начал подготовку к созданию центра по обучению разведывательно-диверсионных подразделений. Он продал свой личный самолёт, а вырученные средства в размере более трёхсот тысяч долларов (по словам самого Васильковича — пятисот тысяч) потратил на приобретение необходимого снаряжения, среди которого были системы GPS, приборы ночного видения, камеры теплового видения, а также современные системы коммуникации. Планируемый им центр был создан в Книнской крепости 4 апреля 1991 года и получил наименование «Альфа». В нём добровольцы проходили обучение по программам, рассчитанным на три, семь и тридцать дней. Их подготовку вели инструкторы, отобранные и обученные самим Васильковичем.

В большинстве своём добровольцы были из Сербской Краины, часть была из Сербии. Прошедшие обучение либо оставались с ним, либо отправлялись служить в другие подразделения. Например, Велько Миланкович, после прохождения подготовки сформировал собственный боевой отряд — «Волки из Вучияка», отличавшийся высокой боеспособностью. Драган Василькович не ограничился только подготовкой добровольцев, но и создал подразделение «Книндзи» (серб. Книнџа — от соединения «Книн» и «ниндзя» (серб. нинџа)), состоящее из 64 бойцов, которое он сам и возглавил. Стоит отметить тот факт, что создавались «Книндзи» по образцу спецназа австралийской армии. Им было суждено стать одним из самых боеспособных и дисциплинированных подразделений Сербского Войска Краины. В 257 операциях «Книндзей», из 64 бойцов погиб лишь один (из-за прямого попадания гранаты в голову), четверо получили ранения.

Из-за разногласий с руководством Краины он на какое-то время покинул район боевых действий. После хорватского нападения на Милевачское плато, находящееся под защитой миротворцев ООН, Капитан Драган вернулся в Краину, и занялся подготовкой бойцов в учебном центре в Брушке. После подписания Дейтонских соглашений он создал Фонд «Капитан Драган», в котором хранится 67 000 досье о жертвах войны. Во время октябрьских событий 2000 года в Союзной Республики Югославии Василькович помогал Демократической Оппозиции Сербии в захвате телестудии «Студия Б» и Управления таможни. Впоследствии он жил в Перте и работал тренером по гольфу. 19 января 2006 года он был арестован австралийской полицией. Согласно решению Федерального суда Австралии освобождён из-под стражи 4 сентября 2009 года. Вновь арестован в мае 2010 года и должен быть экстрадирован в Хорватию.

См. также

• Подразделение по специальным операциям

Ссылки

• Natasha Robinson and Paige Taylor. [web.archive.org/web/20100104080431/www.fightdemback.org/2005/09/08/cetniks-on-the-golf-course/ Cetniks on the golf course] The Australian, September 08, 2005.
• [www.couriermail.com.au/ipad/war-criminal-dragan-vasiljkovic-also-known-as-daniel-snedden-appeals-to-block-extradition/story-fn6ck4a4-1225970891531 War criminal Dragan Vasiljkovic, also known as Daniel Snedden, appeals to block extradition] (англ.). Courier Mail. Проверено 3 января 2012. [www.webcitation.org/65byYWFnj Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].
• [www.theaustralian.com.au/news/nation/government-wins-high-court-appeal-to-extradite-dragan-vasiljkovic/story-e6frg6nf-1225847420023 Government wins High Court appeal to extradite Dragan Vasiljkovic] (англ.). The Australian. Проверено 3 января 2012. [www.webcitation.org/65bya41vT Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Василькович, Драган

– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.