Васильково (Ленинградская область)

Деревня Васильково Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Кировский Городское поселение Назиевское Координаты 59°52′40″ с. ш. 31°35′03″ в. д.59.877703° с. ш. 31.584097° в. д. / 59.877703; 31.584097    Первое упоминание 1612 год Прежние названия Василкова, Василково, Василькова Население ▼ 75 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81362 Почтовый индекс 187310 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41225556002 41 225 556 002]

Васильково — деревня в Назиевском городском поселении Кировского района Ленинградской области России.

История

Деревня Василково упоминается в Дозорной книге Водской пятины Корельской половины 1612 года в Егорьевском Теребужском погосте.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначена деревня Wasilkowa.

Затем, пограничное село Василкова нанесено на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

Как деревня Василково она упомянута на карте Ингерманландии А. Ростовцева 1727 года.

На карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года обозначена деревня Васильково.

На карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года обозначено село Василькова и при нём усадьбы Помещика Хоржевского и Помещика Сахарова.

ВАСИЛЬКОВО — село принадлежит действительной тайной советнице Коржевской, чиновнику 9 класса Сахарову, надворному советнику Калгину и капитану Крутову, число жителей по ревизии: 52 м. п., 42 ж. п.
В оном церковь каменная во имя Святого Николая Чудотворца (1838 год)

На карте профессора С. С. Куторги 1852 года, также упоминается село Васильково.

ВАСИЛЬКОВО — село разных владельцев, по просёлочной дороге, число дворов — 5, число душ — 19 м. п. (1856 год)

---

ВАСИЛЬЕВСКИЙ — погост при реке Лаве, число дворов — 2, число жителей: 3 м. п., 2 ж. п.; Церковь православная.
ВАСИЛЬКОВА СЕЛА — мыза владельческая при реке Лаве, число дворов — 3, число жителей: 3 м. п., 9 ж. п.
ВАСИЛЬКОВА СЕЛА — мыза владельческая при реке Лаве, число дворов — 3, число жителей: 12 м. п., 2 ж. п.
ВАСИЛЬКОВА СЕЛА — мыза владельческая при реке Лаве, число дворов — 3, число жителей: 1 м. п., 2 ж. п.
ВАСИЛЬКОВА СЕЛА — мыза владельческая при реке Лаве, число дворов — 2, число жителей: 3 м. п., 1 ж. п. (1862 год)

В XIX веке село административно относилось к Шумской волости 1-го стана Новоладожского уезда Санкт-Петербургской губернии, в начале XX века — 4-го стана.

С 1917 по 1927 год село Васильково входило в состав Васильковского сельсовета Шумской волости Волховского уезда.

С 1921 года, в составе Валовщинского сельсовета.

С 1927 года, в составе Мгинского района.

По данным 1933 года село Васильково являлось административным центром Васильковского сельсовета Мгинского района, в который входили 8 населённых пунктов, деревни: Городище, Лукинское, Мучихино, Никольское, Подолье, Сирокасска, Троицкое и село Васильково, общей численностью населения 1380 человек.

По данным 1936 года в состав Васильковского сельсовета входили 7 населённых пунктов, 275 хозяйств и 6 колхозов.

В 1958 году население села Васильково составляло 135 человек.

С 1960 года, в составе Волховского района.

С 1961 года, в составе Путиловского сельсовета.

По данным 1966 и 1973 годов деревня Васильково также находилась в подчинении Путиловского сельсовета Волховского района.

По данным 1990 года деревня Васильково входила в состав Назиевского поссовета Кировского района.

В 1997 году в деревне Васильково Назиевского поссовета проживали 33 человека, в 2002 году — 140 человек (русские — 87 %).

В 2007 году в деревне Васильково Назиевского ГП — 132.

География

Деревня расположена в северо-восточной части района на автодороге 41К-120, к югу от федеральной автодороги Р21 (E 105) «Кола».

Расстояние до административного центра поселения — 5 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной станции Жихарево — 4 км.

Деревня находится на реке Лава.

Демография

<timeline> ImageSize = width:330 height:300 PlotArea = left:30 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:140 ScaleMajor = unit:year increment:50 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:94 width:15  text:94 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:37 width:15 text:37 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:135 width:15 text:135 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:33 width:15  text:33 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:140 width:15 text:140 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:132 width:15  text:132 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:75 width:15  text:75 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Отрывок, характеризующий Васильково (Ленинградская область)

Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]