Васильченко, Константин Константинович

Константин Константинович Васильченко
Дата рождения:	10 января 1926(1926-01-10)
Место рождения:	Москва, СССР
Дата смерти:	15 июля 2010(2010-07-15) (84 года)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Страна:	СССР СССР, Россия Россия
Научная сфера:	авиастроение
Место работы:	ОКБ имени А. И. Микояна, Лётно-исследовательский институт имени М. М. Громова, МФТИ
Учёная степень:	доктор технических наук (1987)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский авиационный институт
Награды и премии:

Константи́н Константи́нович Васи́льченко (10 января 1926, Москва — 15 июля 2010, там же) — советский авиаконструктор.

Герой Социалистического Труда (2 февраля 1982), лауреат Ленинской премии (1962), доктор технических наук (1987), профессор (1990).

Биография

Родился 10 января 1926 года в Москве.

В 1941—1943 годах жил в эвакуации в городе Кировград Свердловской области. В 1943 году окончил 10 классов школы, поступил в Московский авиационный институт.

Одновременно с учёбой в институте с марта 1947 года работал конструктором в отделе аэродинамики ОКБ А. И. Микояна. После окончания Московского авиационного института в 1949 году направлен на лётную станцию ОКБ, где работал: инженером-конструктором, начальником группы, инженером-расчётчиком, ведущим конструктором по расчётам, начальником лаборатории, заместителем начальника и начальником отдела лётных испытаний. Участвовал в проведении лётных испытаний реактивных истребителей МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, МиГ-21, МиГ-23, истребителя-перехватчика МиГ-25, истребителя-бомбардировщика МиГ-27 и их модификаций. Внёс большой вклад в методику проведения лётных испытаний, провёл большую работу, связанную с установлением мировых авиационных рекордов на самолётах ОКБ А. И. Микояна.

В 1970—1975 годах — заместитель главного конструктора ОКБ А. И. Микояна по лётным испытаниям. Осуществлял научно-техническое и методическое руководство при проведении испытаний самолётов. В 1975—1985 годах — главный конструктор сверхзвукового истребителя-перехватчика МиГ-31. Под его руководством были реализованы уникальные боевые возможности этого самолёта.

За большой вклад в разработку и испытания самолёта МиГ-31 Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 февраля 1982 года Васильченко Константину Константиновичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1985—1995 годах — начальник Лётно-исследовательского института имени М. М. Громова в городе Жуковский Московской области. Под его руководством были проведены испытания атмосферного аналога космического корабля многоразового использования «Буран» — БТС-002, а также отработаны бортовые системы для его автоматического полёта и посадки на Землю. Внёс большой вклад в организацию и становление Международного авиационно-космического салона.

С 1995 — главный советник начальника, а в 1998—2000 годах — первый заместитель начальника Лётно-исследовательского института имени М. М. Громова.

Занимался активной преподавательской деятельностью. В 1985—1995 годах заведовал кафедрой лётных исследований, испытаний и сертификации факультета аэромеханики и летательной техники в Московском физико-техническом институте. С 1993 года — член Президиума Высшей аттестационной комиссии.

Жил в Москве. Умер 15 июля 2010 года. Похоронен на Быковском кладбище в городе Жуковский Московской области.

Награды и премии

• Герой Социалистического Труда (2.02.1982)
• орден Ленина (2.02.1982)
• орден Октябрьской Революции (11.10.1974)
• орден Трудового Красного Знамени (26.04.1971)
• орден Дружбы народов (29.12.1992)
• два ордена «Знак Почёта» (12.07.1957, 24.11.1966)
• медали
• Ленинская премия (1962; за создание самолёта МиГ-21)
• Премия Правительства Российской Федерации (1999; за создание учебника «Лётные испытания самолётов»)

Сочинения

• Лётные испытания самолётов. М., 1996 (в соавторстве).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13206 Васильченко, Константин Константинович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Васильченко, Константин Константинович

Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.