Васин, Николай Иванович
| Коля Васин | |
| Николай Иванович Васин | |
| Род деятельности: |
Коллекционер, |
|---|---|
| Дата рождения: |
24 августа 1945 (78 лет) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Николай Иванович Васин известен как Коля Васин (24 августа 1945, Ленинград) — советский и российский коллекционер, писатель-историограф, создатель крупнейшего в стране музея группы «The Beatles», учредитель «Храма любви, мира и музыки имени Джона Леннона», важная фигура в среде питерского рок-н-ролла. Сам Коля называет себя скромно — художник-керамист, и с гордостью показывает своё изобретение — храмовые кружки, которых, по его словам, не найти даже в Америке.
Биография
В 1963 году стал сильно увлекаться группой «The Beatles» и в 1966-м, после выхода альбома Revolver, переоборудовал свою квартиру в музей, впоследствии получивший неофициальное название «Yellow Submarine» (в честь одноимённой песни)[1].
Коля Васин является обладателем концертного альбома Live Peace in Toronto 1969, подписанного самим Джоном Ленноном. В 1970 году он решил поздравить музыканта с тридцатилетием и отправил ему телеграмму. В почтовый ящик Леннона в то время приходили тысячи писем, но по случайному стечению обстоятельств он прочёл именно это и решил отправить своему почитателю пластинку с автографом. Сегодня Васина иронично называют единственным человеком в стране, который переписывался с Джоном Ленноном[1].
В апреле 1971 года Васин предпринял попытку создания первой в Советском Союзе ассоциации рок-музыкантов, но организация развалилась после того, как одного из её учредителей арестовали и посадили в тюрьму. С подачи Николая Васина в Ленинграде проводились концерты в честь дней рождения участников группы «Битлз», в которых принимали участие известные музыканты, в числе которых «Аквариум», Юрий Ильченко, Геннадий Зайцев, Ольга Першина и Наталья Васильева. Первым подобным мероприятием стал концерт в честь дня рождения Джорджа Харрисона. В 1977 году принимал участие в редактировании подпольного журнала «Рокси», является автором многих его статей[1].
В марте 1981 года стал обладателем членского билета № 1 Ленинградского рок-клуба[2].
Начиная с 1989 года много путешествовал по США и Великобритании, общался с исследователями творчества «Битлз» по всему миру. К примеру, в одной из первых своих поездок Николай Васин познакомился с Аланом Уильямсом, первым менеджером группы, который после этого стал приезжать в Россию на празднования дней рождения «битлов». Некоторое время Васин занимался популяризацией музыки Элвиса Пресли, потому что тот оказал на «Beatles» очень большое влияние[1].
С 1990 года Васин пропагандирует строительство в Санкт-Петербурге «Храма любви, мира и музыки имени Джона Леннона». Эта на первый взгляд абсурдная идея получила большую поддержку и возымела много поклонников — городскими властями под храм даже была выделена территория, в устье реки Смоленки на Васильевском острове (при условии, что все технические вопросы Васин будет решать сам). 19 января 1992 года он стал президентом Комитета по сооружению храма, который ныне зарегистрирован в городской мэрии как общественная организация. На Пушкинской, 10 был открыт Фонд «Свободная культура», целью которого стали сбор средств на постройку храма и другие мероприятия по увековечиванию группы «Битлз» в Санкт-Петербурге[1].
Согласно плану Николая, с вершины Храма будет виден Ливерпуль, родина битлов. В своём интервью Ярославу Денисову Коля рассказал, как чётко представляет себе день, когда Джон Леннон приплывет к нему на лодке с одной из сторон Храма. Васин не раз говорил, что момент, когда ему приснился Храм Любви и Музыки, может сравниться только с моментом, когда он встретил Пола Маккартни (Поля, как чаще его называет Николай).
Когда Васина спрашивают о его отношении к другим музыкальным группам, как, например, The Doors, Коля не задумываясь отвечает: в молодости слушал без перерыва, но вообще Doors «не от Бога, и они уже давно остались где-то позади... а может быть, и впереди», неуверенно добавляет Коля, «я их не слушаю».
В 2007 году вышла в свет его книга «Рок на русских костях», в которой подробно рассказывается о влиянии группы «Битлз» на советских музыкантов и о становлении под этим влиянием русского рока[3]. Материалы для книги собирались автором на протяжении всей жизни, ещё с 1964 года[4].
С Колей Васиным я знаком давно. Я встречал его в кинотеатрах, где показывали фильмы про «Beatles», я встречал его в Ливерпуле, даже у себя дома встречал. Коля очень счастливый человек. Может быть, самый счастливый из всех, кого я знаю. Он создал свой мир, свою планету, на которой живёт припеваючи. Его можно назвать городским сумасшедшим, но он же не делает никому ничего плохого, просто слушает целыми днями «Beatles», мечтая построить храм Джона Леннона. И всё, что ему нужно, — это их музыка и любовь, которую он в ней находит. Его не интересует наш материальный мир.
Напишите отзыв о статье "Васин, Николай Иванович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Андрей Бурлака. Том I. Коля Васин // [www.rock-n-roll.ru/details.php?mode=show&id=1978 Рок-энциклопедия. Популярная музыка в Ленинграде-Петербурге 1965—2005]. — М.: Амфора, 2007. — 416 с. — ISBN 978-5-367-00362-8.
- ↑ [gorodskoyportal.ru/moskva/news/cult/4146356/ 30 лет назад появился легендарный ленинградский рок-клуб на Рубинштейна, 13 >> Культура >> Городской портал Москвы: новости, погода, афиша, работа, объявления]
- ↑ Николай Васин. [www.agitclub.ru/singout/wasin/wasin.htm Рок на русских костях]. — М.: ДЕАН, 2007. — 476 с. — ISBN 978-5-93630-567-2.
- ↑ 1 2 [www.sobaka.ru/index.php?path=magazine/article/more/1204 Коля Васин]. Журнал «Собака» (Апрель 2008). — #87. Проверено 22 декабря 2009. [www.webcitation.org/66NavM1Y0 Архивировано из первоисточника 23 марта 2012].
Ссылки
- [www.seva.ru/oborot/guests/?id=48 Николай Васин] в передачах Севы Новгородцева
- [spblife.info/roks_radio/kolya_vasin_na_radio_roks_102fm Николай Васин] в студии Радио Рокс
- Коля Васин (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Васин, Николай Иванович
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
