Талыбов, Васиф Юсиф оглы
| Васиф Талыбов азерб. Vasif Yusif oğlu Talıbov<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| с 3 июля 1993 | ||
| Предшественник: | Гейдар Алиев | |
| Вероисповедание: | ислам | |
| Рождение: | 14 января 1960 (64 года) с. Ашагы Аралыг, Шарурский район, Нахичеванская АССР, Азербайджанская ССР | |
| Образование: | 1) Нахичеванский государственный университет 2) Бакинский государственный университет | |
| Награды: |
| |
Васиф Юсиф оглы Талыбов (азерб. Vasif Yusif oğlu Talıbov; 14 января 1960, село Ашагы Аралыг, Шарурский район, Нахичеванская АССР, Азербайджанская ССР) — азербайджанский государственный деятель, Председатель Верховного Меджлиса Нахичеванской Автономной Республики.
Содержание
Биография
Становление
Васиф Талыбов родился 14 января 1960 года в селе Ашагы Аралыг. В 1976 году Талыбов окончил среднюю школу в селе Сийагут Шарурского района и в следующем году поступил на историко-филологический факультет Нахчыванского педагогического института, который закончил в 1981 году[1]. В период с 1994 по 1998 годы также заочно обучался на юридическом факультете Бакинского государственного университета. С 1976 года Васиф Талыбов работал в Отделе народного образования Шарурского района, а затем инспектором по кадрам на Нахчыванской фабрике бельевого трикотажа, начальником специального отдела. С сентября 1991 по апрель 1994 года он работал главным помощником Председателя Верховного Меджлиса Нахчыванской Автономной Республики, а с апреля 1994 по декабрь 1995 года первым заместителем Премьер-министра Нахчыванской Автономной Республики по внешним экономическим связям. На конференции, проведённой 8 апреля 1995 года, Талыбова избрали Председателем Новой азербайджанской партии (НАП), в создании которой он участвовал. Являлся депутатом Верховного Меджлиса Нахичеванской Автономной Республики первого (12 ноября 1995), второго (5 ноября 2000) и третьего (6 ноября 2005) созывов[2]. 3 июля 1993 года Васиф Талыбов стал Председателем Верховного Меджлиса Нахичеванской АР.
Общественно-культурная деятельность
Под руководством Васифа Талыбова с 10 по 13 июля 1996 года был проведён международный симпозиум «Нахчыван в международных источниках». Также по его инициативе и активном участии Верховный Меджлис Нахчыванской Автономной Республики совместно с Институтом Истории им. А. А. Бакиханова, Национальной Академии Наук Азербайджана, Нахчыванским отделением НАНА и Нахчыванским государственным университетом с 9 по 16 июня 2006 года провёл международный научный симпозиум, на котором было заслушано более 50-и докладов при участии учёных из Турции и Ирана[2]. Был также проведен международный симпозиум на тему «Природные ресурсы Нахчыванской Автономной Республики и пути их более рационального использования» 14-16 сентября 2000 г.
В 1995—2008 годах в автономной республике построено около ста сорок общеобразовательных школ современного типа, сданы в эксплуатацию новые учебные корпуса для Нахчыванского государственного университета, Нахчыванского института учителей и Нахчыванского негосударственного университета, здания для Президиума и 6 научно-исследовательских институтов Нахчыванского отделения НАН Азербайджана. Также построены культурно-просветительские и административные здания, спортивные комплексы в городах и селах автономной республики, особенно в городе Нахчыване.
На высоком уровне отремонтированы и восстановлены историко-архитектурные памятники: мавзолей Момине-хатун (12-й век) мавзолейный комплекс в селении Гарабаглар (14-й век), гробница Юсифа сына Кусеира (12-й век), Ханский дворец (начало 19 века), комплекс Имамзаде, Алинджачайский комплекс Ханегях, «Баня Исмаил-хана» и другие. Перестроены дома-музеи Дж. Нахичеванского, Г.Джавида, М. С. Ордубади, Дж. Мамедкулизаде, Ю.Мамедалиева. Увековечено имя видного художника Бахруза Кенгерли и организован его дом-музей. Проведен 150-летний юбилей известного педагога, просветителя и поэта М. Т. Сидги, изданы его труды и увековечена память. Возведена монументальная усыпальница Г.Джавида и его семьи. Васиф Талыбов подписал специальное распоряжение с целью изучения историко-этнографического комплекса памятников на горе Гямигая. После опубликования распоряжения каждый год организуются археолого-этнографические экспедиции на г. Гямигая. Распоряжением Васифа Талыбова был восстановлен надгробный памятник — мавзолей пророка Ноя в городе Нахчыване (28 июня 2006 г.).
На 1-м съезде азербайджанцев всего мира, проходившем в Баку 9-10 октября 2001 года, Васифа Талыбова избрали членом Координационного Совета. Под его руководством появились новая двухтомная энциклопедия «Нахчыван» (2005 г.) и энциклопедия «Памятники Нахчывана» (2008 г.)[2].
Как отмечает российский историк Виктор Шнирельман, празднование 75-летия Нахичеванской Автономной Республики, происходившее 9 февраля 1999 г, стало ключевым моментом для ревизионистского переписывания азербайджанской истории. В частности, выступая на этом мероприятии Талыбов назвал армян «историческими врагами» азербайджанского народа[3].
На время руководства Васифа Татыбова в 2005 году в Нахичевани уничтожено крупнейшее средневековое армянское кладбище хачкаров в Джульфе.
Награды
- Орден «Шохрат» (2010 г.)[4]
Напишите отзыв о статье "Талыбов, Васиф Юсиф оглы"
Примечания
- ↑ [www.labyrinth.ru/content/card.asp?cardid=60308 ТАЛЫБОВ Васиф - БД "Лабиринт"] (рус.), База данных "Лабиринт.
- ↑ 1 2 3 [www.nakhchivan.az/portal-en/Vasif_Talibov_ru.htm ВАСИФ ТАЛЫБОВ - Председатель Верховного Меджлиса Нахчыванской Автономной Республики] (рус.), Nakhchivan.az.
- ↑ Шнирельман В. А. Глава 15. История и большая политика // Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье / Рецензент: Л. Б. Алаев. — М.: Академкнига, 2003. — С. 246—255. — 592 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94628-118-6.
- ↑ [ru.trend.az/news/official/chronicle/1617781.html Президент Азербайджана наградил Васифа Талыбова орденом «Шохрат»], Информационное агентство TREND (13.01.2010).
Ссылки
- [www.nakhchivan.az Официальный портал Нахчыванской Автономной Республики]
Отрывок, характеризующий Талыбов, Васиф Юсиф оглы
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
