Вассерман, Ян Карлович

Ян Карлович Вассерман (1 января 1932, Киев — 11 июня 1991, Кишинёв) — русский советский поэт.

Родился в Киеве на Подоле. После окончания медицинского института, с 1957 года, жил в Ялте, где стал близким другом Виктора Некрасова, состоял с ним в переписке после эмиграции последнего. Яну Вассерману посвящён очерк В. Некрасова «Баллада о сапогах».

С 1965 года на протяжении многих лет был инструктором по альпинизму на Камчатке, судовым врачом в Дальневосточном судоходстве, что стало основной темой его творчества. Жил во Владивостоке, работал врачом рыболовецкой базы «50 лет Великому Октябрю», выпустил два стихотворных сборника — «Моря не мелеют» (1980) и «Мыс надежды» (1983).

В 1983 году поселился в Кишинёве, где и умер в 1991 году от рака поджелудочной железы. Последний поэтический сборник Я. К. Вассермана — «Тяжёлое звёздное небо» — был издан в Кишинёве в 1990 году. Переписка начала 1980-х годов с Станиславом Куняевым, часто сравниваемая с однотематической перепиской между Натаном Эйдельманом и Виктором Астафьевым о российском еврействе, была опубликована посмертно.

Жена — прозаик Валентина Батяева, автор изданных в Кишинёве книг «Тихие воды» (1990) и «Белый соболь удачи» (2003).

Поэтические сборники

• Моря не мелеют. Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1980.
• Мыс надежды. Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1983.
• Тяжёлое звёздное море. Кишинёв, 1990.
• Прощай, Молдавия: стихи 12-то поэтов (составители Э. Ракитская и В. Голков). Москва: Издательское содружество А. Богатых и Э. РАкитской, 2010.

Ссылки

• [www.idfilantrop.ru/pdf/c7008.pdf Стих о Ялте]
• [dorledor.info/magazin/index.php?mag_id=265&art_id=2925&pg_no=1 Слово о Яне Вассермане]
• [www.proza.ru/2010/03/23/24 Подборка стихотворений]

Отрывок, характеризующий Вассерман, Ян Карлович

«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.