Васюченко, Ирина Николаевна
Поделись знанием:
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
| Ирина Васюченко | |
 Фото 2009 г. | |
| Псевдонимы: |
Н. Юченко |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: |
СССР, Россия, Израиль |
| Род деятельности: |
поэт, прозаик, переводчик, литературный критик |
| Годы творчества: |
1974 — по нынешнее время |
| Язык произведений: | |
Ири́на Никола́евна Васюче́нко (родилась 9 марта 1946 Харьков, СССР)[1] — русская писательница, поэтесса, литературный критик, прозаик, переводчица.
Содержание
Жизнь и творчество
Родилась на Украине в Харькове в семье служащего. Выросла под Москвой. В 1965 году поступила на филологический факультет Московского государственного университета и окончила его в 1970 году. До 1980 года работала редактором в московских научно-исследовательских институтах[2].
Её первая литературно-критическая публикация появилась в журнале «Детская литература» в 1976 году. Позднее печаталась в качестве критика в журналах «Октябрь», «Знамя», «Новый мир», «Литературное обозрение»[3] и др. В общей сложности опубликовала более 80 критических работ.
В качестве переводчика с французского языка вместе с соавтором переводов и своим мужем Георгием Зингером с 1994 года опубликовала романы Александра Дюма-отца, произведения Андре Моруа, Мишеля Уэльбека, Амина Маалуфа, Блеза Сандрара, Дидье ван Ковеларта, К. Комбаза, Жюля Верна, Жоржа Сименона, Нэнси Хьюстон, Эли Визеля, Леклезио, Гюстава Флобера, Анри Труайя, Андре Шварц-Барта, Жана Ролена, Патрика Рамбо.
С 1987 года Ирина Васюченко состояла членом Союза писателей СССР[3]. Ныне — член Союза писателей Москвы[4] и с 2005 года — член гильдии «Мастера литературного перевода».
Как прозаик впервые выступила в журнале «Дружба народов» под псевдонимом Н. Юченко с повестью «Лягушка в молоке», 1997, № 10. В дальнейшем печаталась без псевдонимов[1]. Затем появилась серия повестей и романов, объединенных одним центральным персонажем: повесть «Автопортрет со зверем», журнал «Континент», № 96, 1998 год; повесть «Искусство однобокого плача», журнал «Континент», № 107, 2001 год; роман «Отсутственное место, или Приключения дуры», альманах «Ковчег», Ростов-на-Дону, 2006, № 9, 10, роман «Деточка», издательство «Текст», 2007 год и роман «Беда под камнем», издательство «Три квадрата», 2012 год. Кроме этого в 2009 году в издательстве «Текст» вышел роман «Голубая акула».
Повесть «Лягушка в молоке» выдвигалась на Букеровскую премию 1998 года[5]. Позднее она была переработана в роман «Полуостров Робинзона» и опубликована в 19 и 20 номерах альманаха «Ковчег» за 2008 год. Ирина Васюченко является автором монографии «Жизнь и творчество Александра Грина», написанной в начале 1990-х, но опубликованной позже в тринадцатом номере альманаха «Ковчег» в 2007 году под названием «Одинокий игрок»). Сборник стихов «Гунделки» Ирина Васюченко опубликовала в Интернете[1]. Помимо названной публикации об Александре Грине в журнале «Детская литература» в 1992 году вышла её работа «Весть с воли: Заметки о прозе А. Грина»[6]. В 2010 году в журнале «Знамя» появился её очерк «Григорий Канович. Очарование сатаны».
На Радио «Свобода» в 2007 году выступила вместе с Георгием Зингером в программе Якова Кротова «С христианской точки зрения», посвящённой русскому и французскому атеизму[7].
Ирина Васюченко живёт в Москве и в Нешере.
Библиография
Книги
Оригинальные произведения
- Деточка: Роман. М.: Текст, 2008. 384 с. Тираж 1500 экз. ISBN 978-5-7516-0709-8;
- Голубая акула: Роман. М.: Текст, 2009. 416 с. Тираж 1500 экз. ISBN 978-5-7516-0783-8;
- Беда под камнем: Роман. М.: Три квадрата, 2012. 368 с. ISBN 978-5-94607-170-3;
Переводы
Список переводов
- Амин Маалуф. — Скала Таниоса. (Le Rocher de Tanios). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. Серия: «Мастера. Современная проза». — АСТ, Ермак, 2003. 304 стр. Тираж 5000 экз. ISBN 5-17-009222-9, ISBN 5-9577-0273-0;
- Гюстав Флобер. — Первое «Воспитание чувств». Роман. (Gustave Flaubert. L’éducation sentimentale). Серия «Квадрат». Перевод с французского И. Васюченко, Г. Зингера. — Текст, 2005. 381 стр. 1500 экз. ISBN 5-7516-0475-X;
- Блез Сандрар. — Принц-потрошитель, или Женомор. (Moravagine). Серия: «Квадрат». Переводчики: Георгий Зингер, Ирина Васюченко. Издательство: Текст, 2005. 366 стр. Тираж 3500 экз. ISBN 5-7516-0522-5;
- Анри Труайя. — Палитра сатаны. Рассказы. (Henri Troyat. L'éternel contretemps). Серия «Квадрат». Перевод с французского И. Васюченко, Г. Зингера. — М.: Текст, 2006. 317 стр. 3000 экз. ISBN 5-7516-0555-1;
- Патрик Рамбо. — Кот в сапогах. (Le chat botte). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. — Текст, 2009. Серия: Первый ряд. 384 с. Тираж 2000 экз. ISBN 978-5-7516-0746-3;
- Патрик Рамбо. — Хроника царствования Николя I. (Chronique du regne de Nicolas I). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. — Текст, 2009. Серия: Первый ряд. 192 с. Тираж 3000 экз. ISBN 978-5-7516-0831-6;
- Жан Ролен. — …А вослед ему мёртвый пёс. По всему свету за бродячими собаками. (Un chien mort apres lui). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. — Текст, 2010. 256 стр. Тираж 3000 экз. ISBN 978-5-7516-0928-3;
- Мишель Уэльбек. — Элементарные частицы. (Les particules elementaires). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. — Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. Серия: Прочесть обязательно! 384 стр. Тираж 5000 экз. ISBN 978-5-389-00056-8;
- Шварц-Барт, Андре. — Утренняя звезда. Роман. (Andre Schwarz-Bart. L’etoile du matin). Серия «Проза еврейской жизни». Перевод с французского И. Васюченко, Г. Зингера. — Текст, 2011. 281 с. 3000 экз. ISBN 978-5-7516-0943-6;
- Дидье ван Ковеларт. — Чужая шкура. (Corps étranger). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. — АСТ, Астрель, 2010. 480 c. ISBN 5-17-069401-6, ISBN 978-5-17-069401-3
- Дидье ван Ковеларт. — Условно освобожденная. (La demi-pensionnaire). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. — АСТ, 2006. 256 с. ISBN 5-17-035125-9, ISBN 5-9713-2216-8, ISBN 5-9578-3660-5, ISBN 985-13-5342-6; тираж 5000 экз.
- Лиштенан Ф-Д. — Елизавета Петровна. Императрица, не похожая на других. (Elisabeth De Russie). — АСТ Астрель, 2012.ISBN 978-5-17-065491-8 — 644 с.
- Нэнси Хьюстон. — Дольче агония. (Dolce Agonia). — Текст, 2003. ISBN 5-7516-0351-6
- Нэнси Хьюстон. — Линии разлома. (Lignes de faille). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер, Елена Клокова. — Текст, 2006. ISBN 978-5-7516-0786-9; 416 c. 2000 экз.
- Кристиан Комбаз. — Властелин Урании. (Le seigneur d’Uranie). — АСТ. ISBN 5-17-027085-2, ISBN 5-9660-0815-9 320 с. 2002. 2000 экз.
- Андре Моруа. — Инстинкт счастья. Сентябрьские розы.(L’inctinct du bonheur. Les Roses de Septembre). — Согласие, 2001. ISBN 5-86884-119-0; 328 с.
- Жильбер Синуэ. — Порфира и олива. (La Pourpre et l’Olivier) — АСТ. 2006. ISBN 5-17-036589-6, ISBN 5-9713-2209-5, ISBN 5-9578-3983-3 378 с.
- Ж. М. Г. Леклезио. —Праздник заклятий. (La fête chantée). — Флюид. 2009. ISBN 978-5-98358-242-2
- Александр Дюма. — Исаак Лакедем. (Isaac Laquedem). Переводчики: Ирина Васюченко, Георгий Зингер. — Интрейд Корпорейшн. 2001. ISBN 5-7827-0027-0;
- Александр Дюма. — Адская бездна. Бог располагает. (Le trou de l’enfer. Dieu dispose). — Клуб семейного досуга. 2011 ISBN 978-5-9910-1461-8; 960 с.
- Александр Дюма. — Исповедь фаворитки (Souvenirs d’une favorite). — Клуб семейного досуга. 2010 ISBN 978-5-9910-1089-4; 784 с.
- Александр Дюма. — Олимпия Клевская. (Olympe de Clevès) — Интрейд Корпорейшн. 2012. ISBN 978-5-7827-0137-6; 832 с.
- Александр Дюма. — Чёрный тюльпан. Учитель фехтования. (La tulip noire. Le maitre d’armes). Серия: Золотая библиотека приключений. Переводчики: Георгий Зингер, Ирина Васюченко. — Книжный клуб «Клуб семейного досуга». Харьков, Книжный клуб «Клуб семейного досуга». Белгород, 2012. 416 с. Тираж 47000 экз. ISBN 978-5-9910-2163-0, ISBN 978-5-9910-1598-1, ISBN 978-966-14-3666-4, ISBN 978-966-14-1318-3;
Журнальные публикации. Проза и стихи
- Лягушка в молоке. // Дружба народов, 1997, № 10;
- Автопортрет со зверем. Повесть. // Континент, 1998, № 96;
- [magazines.russ.ru/continent/2001/107/vas-pr.html Искусство однобокого плача.] // Континент, 2001, № 107;
- [www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_19_131.html Одинокий игрок. Повесть об Александре Грине.] (Первоначальное название: Жизнь и творчество Александра Грина). // Альманах «Ковчег», Ростов-на-Дону, 2007, № 13;
- [www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_11_90.html Отсутственное место, или Приключения дуры. Роман.] // Альманах Ковчег, Ростов-на-Дону, 2006, № 9, [www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_16_64.html 10;]
- [www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_26_215.html Полуостров Робинзона.] Роман. // Альманах Ковчег, Ростов-на-Дону, 2008 № 20, [www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_31_223.html 21].
- [www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_57_620.html Текла и Фекла Иронические строки.] // Альманах Ковчег, Ростов-на-Дону, 2013, № 39.
- [www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_62_706.html Хромые на склоне. Эмигрантские записки] // Альманах Ковчег, Ростов-на-Дону, 2014, № 44.
Журнальные публикации. Критика
- Игра взаправду: Заметки о сказках Э. Успенского. // Детская литература, 1984. № 2. С. 22-27.
- Узнать человека. Заметки о документальной прозе // Октябрь, 1985. — № 12. С. 179—188;
- Приглашение к стулу. // Литературное обозрение. 1989. № З. С. 108—110;
- Отвергнувшие воскресение. Заметки о творчестве Аркадия и Бориса Стругацких. // Знамя. 1989. № 5. С. 83—87;
- Дом над пропастью: Заметки о прозе Ф.Искандера // Октябрь, 1988, № 3;
- Чтя вождя и армейский устав: Заметки о В.Войновиче // Знамя, 1989, № 9;
- Смех и мудрость бродяги: Заметки о Повести о Ходже Насреддине Л.Соловьева // Детская литература, 1993, № 12;
- Больше, чем храм и мастерская: Заметки о Золотой розе К.Паустовского) // Литературная учёба, 1985, № 6.
- Граждане ночью и кое-что о кролике // Урал, 1993, № 4.
- Сила и бессилие действия // Ашхабад, 1989. № 9. С. 81—84;
- На повороте: Заметки о прозе журналов Пионер и Костёр (в том числе о повести Ю. Коваля: Промах гражданина Лошакова) //Детская литература. 1990. № 5. С. 25;
- Арлекин против Кощея: Заметки о прозе Сигизмунда Кржижановского // Новый мир, 1990. № 6. С. 264—266;
- Старик и горе // Ашхабад, 1991. № 9. С. 91-95; № 10. С 87—94;
- Весть с воли: Заметки о прозе А. Грина. // Детская литература. 1992. № 1. С. 44-50;
- Из колдовства и обломков: Заметки о книгах Ю. Коваля // Детская литература. 1992. № 11—12. С. 11—14;
- Игра и тайна: Сказки XX века. Текст. // Детская литература. 1994. № 4. С. З—9;
- Дар беспечности. Заметки о детских стихах и прозе В. Лунина. // Детская литература. 1995. № 1—2. — С. 11;
- [magazines.russ.ru/znamia/2010/5/va24.html Григорий Канович. Очарование сатаны.] // Знамя, 2010, № 5.
Напишите отзыв о статье "Васюченко, Ирина Николаевна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.livelib.ru/author/272738 Живая библиотека]. Ирина Васюченко. Биография (2006-2013). Проверено 29 августа 2013.
- ↑ [www.poesis.ru/poeti-poezia/vasjuchenko-i/biograph.htm Поэзия Московского университета от Ломоносова до…]. Ирина Васюченко (31.01.2006). Проверено 1 сентября 2013.
- ↑ 1 2 [magazines.russ.ru/authors/v/vasyuchenko/ Журнальный зал]. Ирина Николаевна Васюченко. — Словарь «Новая Россия: мир литературы». Проверено 29 августа 2013.
- ↑ [www.textpubl.ru/author/878/ Издательство «Текст»]. Васюченко, Ирина. ООО «Текст» (2013). Проверено 1 сентября 2013.
- ↑ [publ.lib.ru/ARCHIVES/V/VASYUCHENKO_Irina_Nikolaevna/_Vasyuchenko_I.N..html Публичная библиотека]. Ирина Николаевна Васюченко (1998 - 2013). Проверено 29 августа 2013.
- ↑ Шевцова Г. И. [www.dissercat.com/content/khudozhestvennoe-voploshchenie-idei-dvizheniya-v-tvorchestve-s-grina-motivnyi-aspekt Художественное воплощение идеи движения в творчестве А. С. Грина: Мотивный аспект] (Диссертация) (2003). Проверено 26 августа 2013.
- ↑ Яков Кротов; Георгий Зингер, Ирина Васюченко. [krotov.info/library/17_r/radio_svoboda/20070315.htm Библиотека Якова Кротова]. C христианской точки зрения. (2007). Проверено 29 августа 2013.
Ссылки
- [magazines.russ.ru/authors/v/vasyuchenko/ Васюченко, Ирина Николаевна]
- [www.livelib.ru/author/272738 Ирина Васюченко. Биография]
- [krotov.info/library/17_r/radio_svoboda/20070315.htm Яков Кротов. C христианской точки зрения. Интервью «Радио Свобода»].
- [glanceatrussia.ru/authors/7/ Георгий Зингер и Ирина Васюченко. Статьи автора]
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Васюченко, Ирина Николаевна
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Категории:
- Родившиеся 9 марта
- Родившиеся в 1946 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Харькове
- Писатели по алфавиту
- Писатели России XXI века
- Писательницы России XX века
- Писательницы России XXI века
- Русские писатели XX века
- Русские писатели XXI века
- Переводчики России
- Переводчики XX века
- Переводчики XXI века
- Поэты России XX века
- Литературные критики России
- Литературные критики XX века
- Литературные критики XXI века
- Поэты России XXI века
- Выпускники филологического факультета МГУ
