Кинг-Джордж (остров)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ватерлоо (остров)»)
Перейти к: навигация, поиск
Кинг-Джордж (остров)Кинг-Джордж (остров)

</tt> </tt>

Кинг-Джордж (Ватерлоо)
62°01′27″ ю. ш. 58°20′56″ з. д. / 62.02417° ю. ш. 58.34889° з. д. / -62.02417; -58.34889 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-62.02417&mlon=-58.34889&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 62°01′27″ ю. ш. 58°20′56″ з. д. / 62.02417° ю. ш. 58.34889° з. д. / -62.02417; -58.34889 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-62.02417&mlon=-58.34889&zoom=9 (O)] (Я)
АрхипелагЮжные Шетландские острова
АкваторияЮжный океан
СтранаАнтарктида Антарктида
Кинг-Джордж (Ватерлоо)
Кинг-Джордж (Ватерлоо)
Площадь1384 км²
Наивысшая точка655 м
Население (2012 год)0 чел.

Кинг-Джордж (Остров Короля Георга, англ. King George Island, Ватерло́о) — самый крупный остров архипелага Южные Шетландские острова. Назван британским мореплавателем Эдвардом Брансфилдом в честь короля Великобритании и Ирландии Георга III[1]. В Аргентине остров называется Вейнтисинко-де-Майо (исп. Veinticinco de Mayo) в честь дня начала Майской революции — 25 мая.

Географические координаты: 62°01′27″ ю. ш. 58°20′56″ з. д. / 62.024105° ю. ш. 58.348818° з. д. / -62.024105; -58.348818 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-62.024105&mlon=-58.348818&zoom=14 (O)] (Я).





География

Протяженность острова с северо-запада на юго-восток 16 миль, а с северо-востока на юго-запад около 43 миль (примерно 30 на 78 километров)[1].

Юго-восточная часть острова сильно изрезана, имеет множество бухт и заливов. На северо-западной части острова бухты отсутствуют. Подход к этой части острова опасен из-за множества подводных камней. Большая часть острова занята ледником. Свободные ото льда участки острова (оазисы) представляют собой мелкосопочник. Многочисленные холмы сложены вулканическими породами и сильно разрушены временем и погодой.

Высота некоторых вершин превышает 500 м, а высота ледников достигает 600 м. На острове большое количество озёр. В зимний период вода из некоторых озёр уходит за счёт фильтрации через породы, слагающие их основание.

От острова Нельсон остров Кинг-Джордж отделён проливом Файлдс, ширина которого доходит до 150 метров. Проход по проливу крайне опасен из-за большого количества подводных камней.

История

Остров был открыт и грубо картографирован Уильямом Смитом 16 октября 1819 года, тогда же на нем была совершена первая высадка, считающаяся первой не только на Южных Шетландских островах, но и вообще в Антарктике. 22 января 1820 года остров был повторно картографирован во время плавания Эдварда Брансфилда и получил своё название. В 1821 году в ходе Первой русской антарктической экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева получил русское название Ватерлоо в честь битвы 1815 года[1]. На некоторых картах, частности советских и российских, встречаются оба наименования — вначале английское и затем в скобках — русское: остров Кинг-Джордж (Ватерлоо).

Население

Население острова составляет лишь персонал исследовательских станций, принадлежащих Аргентине (Джубани), Бразилии (Команданте Феррас), Китаю (Чанчэн — Великая Стена), Польше (Генрик Арктовский), России (Беллинсгаузен), Уругваю (Генерал Артигас), Перу (Мачу-Пикчу), Чили (Президент Эдуардо Фрей) и Южной Корее (Король Сэджон).

На чилийской станции «Президент Эдуардо Фрей» имеется почтовое отделение, откуда все желающие могут отправить авиапочтой письма. В летний сезон регулярные авиарейсы чилийских военных грузопассажирских самолётов до города Пунта-Аренас осуществляются примерно один раз в одну-две недели.

В 2004 году возле российской станции была возведена самая южная православная Церковь Святой Троицы, священники которой меняются ежегодно вместе с составом станции «Беллинсгаузен»[2].

Летом на остров в районе антарктических станций (обычно у «Президент Эдуардо Фрей» и «Беллинсгаузен») регулярно высаживаются с туристических кораблей по несколько десятков туристов для проведения коротких экскурсий.

Напишите отзыв о статье "Кинг-Джордж (остров)"

Примечания

  1. 1 2 3 William James Mills. Exploring polar frontiers : a historical encyclopedia. — ABC-CLIO, Inc, 2003. — P. 353-354. — 844 p. — ISBN 1-57607-422-6.
  2. Анна Граве. [www.moya-planeta.ru/travel/view/sem_cerkvej_antarktiki_10248/ Семь церквей Антарктики]. Клуб «Моя Планета» (6 марта 2015). Проверено 27 октября 2015.

Отрывок, характеризующий Кинг-Джордж (остров)

– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.