Пьета (Микеланджело)
| |
| Микеланджело | |
| Пьета. 1499 | |
| Мрамор. Высота 174 см | |
| Собор Святого Петра, Ватикан | |
«Оплакивание Христа» — первая и наиболее выдающаяся пьета, созданная Микеланджело Буонарроти. Это единственная работа скульптора, которую он подписал (по сообщению Вазари, подслушав разговор зевак, которые спорили о её авторстве). Копии «Пьеты» можно видеть во многих католических храмах по всему миру, от Мексики до Кореи.
Содержание
История
Фигуры Девы Марии и Христа были высечены 24-летним мастером из мрамора по заказу французского кардинала Жана Билэра для его гробницы. В XVIII веке статуя была перенесена в одну из капелл базилики святого Петра в Ватикане. При транспортировке были повреждены пальцы левой руки Мадонны.
В 1972 году на статую напал со скальным молотком австралийский геолог венгерского происхождения Ласло Тот, кричавший, что он Христос. После реставрации статуя была установлена за пуленепробиваемым стеклом справа от входа в собор.
Эстетика
Ватиканская «Пьета» — одно из произведений, в которых историки искусства видят водораздел между кватроченто и Высоким Возрождением. Итальянский мастер переосмыслил в духе высокого гуманизма традиционное для северной готики скульптурное изображение безжизненного Христа на руках матери. Мадонна представлена[1] им как совсем юная и прекрасная женщина, которая скорбит об утрате самого близкого ей человека.
Несмотря на сложность соединения в одном изваянии двух столь крупных фигур, композиция «Пьеты» безупречна. Фигуры трактованы[2] как единое целое, их соединение поражает слитностью. Вместе с тем скульптор тонко противопоставляет мужское и женское, живое и мёртвое, нагое и прикрытое, вертикальное и горизонтальное, чем вносит в композицию элемент напряжения. «Пьета» послужила образцом для последующих трактовок этого иконографического сюжета.
Крупные, ломающиеся складки одеяния Мадонны не только намеренно усиливают[2] драматический излом лежащего на её коленях тела, но и служат своеобразным пьедесталом для всей пирамидальной композиции. В этих изощрённых складках угадывается скрытая мощь, как духовная, так и физическая, контрастирующая с мягкими чертами лица Богоматери[3]. По степени законченности и проработки деталей «Пьета» превосходит[4] почти все прочие скульптурные произведения Микеланджело.
Напишите отзыв о статье "Пьета (Микеланджело)"
Примечания
- ↑ Микеланджело Буонарроти — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ 1 2 [slovari.yandex.ru/dict/euroart/article/ei/ei2-0275.htm Микеланджело Буонарроти] // Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика. — М., 2006.
- ↑ Галлико С. Ватикан. — Рим: ATS Italia Editrice, 2006. — С. 21. — 160 с. — ISBN 88-7571-066-X.
- ↑ [books.google.com/books?hl=ru&as_brr=0&q=%22The+work+is+carried+to+a+higher+degree+of+finish%22 Michelangelo] // The New Encyclopaedia Britannica. — ISBN 085229400X.
Литература
- Hibbard, Howard. Michelangelo (англ.). — N. Y.: Harper & Row, 1974.
- Pope-Hennessy, John. Italian Renaissance and Baroque Sculpture (англ.). — L.: Phaidon, 1996.
- Wallace, William E. Michelangelo; the Artist, the Man, and his Times (англ.). — Cambridge: Cambridge University Press, 2009.
Отрывок, характеризующий Пьета (Микеланджело)
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
