Ваттель, Эмер де
| Эмер де Ваттель | |
| фр. Emer de Vattel, нем. Emerich von Vattel | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: |
28 декабря 1767 (53 года) |
| Место смерти: | |
Эмер де Ватте́ль (фр. Emer de Vattel), также Эмерих фон Ваттель[1] (нем. Emerich von Vattel; 25 апреля 1714 года, fr:Couvet — 28 декабря 1767 года, Невшатель) — швейцарский юрист, советник саксонского курфюрста Фридриха Августа II, посол Саксонии в Швейцарии. Прославился как автор трудов о естественных правах человека и по международному праву.
Главное его сочинение — «Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов» (1758). Этим трудом пользовался Джордж Вашингтон, первый американский президент (1789—97), взявший книгу в библиотеке Нью-Йорка 5 октября 1789 года и никогда её не вернувший[2]. На русский язык сочинение было переведено и издано Госюриздатом в 1960 году.
Биография
Сын протестантского священника, Ваттель родился в 1714 г. в Невшательском княжестве, изучал в Базеле и Женеве гуманитарные науки и философию, последнюю преимущественно по Лейбницу и Вольфу[1].
Возбудив внимание своим остроумным сочинением «Защита системы Лейбница» (Лейден, 1741), он, как прусский подданный, поехал в Берлин искать место по дипломатической части, но безуспешно, и в 1743 г. отправился в Дрезден, где граф Брюль назначил его саксонским посланником в Берн. В этой должности Ваттель подготовил к изданию знаменитое своё сочинение «Право народов» (1758).[1]
Умер в 1767 году.
Издания
- «Защита системы Лейбница» (Défense du système Leibnitien etc.; Лейден, 1741)[3]
- «Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов» (Droit des gens, ou principes de la loi naturelle appliqués à la conduite et aux affaires des nations et des souverains; Невшатель, 3 т., 1758 и др. изд. в Париже и Лондоне; [books.google.fr/books?id=rPPEje9acz8C том 1], [books.google.fr/books?id=4f_6A26Yhz8C т. 2], [books.google.fr/books?id=SJTTKZKD81IC т. 3]; 4-е изд., пополненное и с заметкой о Ваттеле, Амстердам, 1775; Париж, 3 т., 1863).
Во время своего пребывания в Швейцарии он издал несколько мелких брошюр:
- «Mélanges de littérature, de morale et de politique»,
- «Loisirs philosophiques» (Дрезден, [books.google.fr/books?id=130TAAAAQAAJ 1747]),
- «La poliergie» (Париж, 1757; [books.google.fr/books?id=hUQGAAAAQAAJ изд. 1766]) и пр.
Его последнее сочинение «Questions de droit naturel, ou observations sur le traité du droit de la nature par Wolf» (Берн, 1762) заключает в себе остроумную критику философии Вольфа[1].
«Право народов» (1758)
Будучи в должности саксонского посланника в Берне, Ваттель подготовил к изданию прославившее его сочинение «Право народов» (1758), полное название «Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов»[1]. Русскоязычное издание выпущено в 1960 году[4].
В этом сочинении Ваттель является последователем Христиана фон Вольфа, ученика Лейбница. Популяризируя малодоступное, сухое и математическое изложение Вольфа, Ваттель имел в виду дать дипломатам легко читаемую и настольную книгу, чего и добился: его труд выдержал несколько изданий, имел нескольких комментаторов и служил практической настольной книгой для дипломатов и государственных людей. В этом труде автор отстаивал начала просвещения и разума против политики патримониального государства, гуманность и национальную самостоятельность — против варварства прежних времен и чужеземной власти.[1]
В этом сочинении он писал о праве народа на самоопределение и отделение от государства: «независимый народ, который не делаясь членом другого государства, добровольно становится к нему в отношения зависимости или подчинения с целью получения покровительства, освобождается от своих обязательств, коль скоро это покровительство недостаточно».[5]
См. также
Напишите отзыв о статье "Ваттель, Эмер де"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Ваттель, Эмерих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [www.bbc.co.uk/russian/life/2010/04/100417_washington_library.shtml Библиотека в Нью-Йорке: Джордж Вашингтон не сдал книги]
- ↑ Здесь и далее иностранные издания взяты из ЭСБЕ
- ↑ Ваттель Э. Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов. — М.: Госюриздат, 1960. — 719 с.
- ↑ Ваттель Э. Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов. — М.: Госюриздат, 1960. — С. 165.
Ссылки
- Ваттель, Эмерих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Ваттель, Эмер де
Но ах! твой друг не доживет!И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
