Ваулин, Пётр Кузьмич
Поделись знанием:
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Пётр Кузьми́ч Вау́лин (1870 г., с. Черемисское Екатеринбургской губ. — 1943 г., Ворошиловград (Луганск)), русский керамист-технолог и художник-керамист.
Содержание
Биография
Родился в 1870 г. в селе Черемисское[1] Екатеринбургской губернии. В 1890 г. окончил Красноуфимскую сельскохозяйственную школу со званием мастера.
Экспериментальная мастерская «Абрамцево» в одноименном имении Мамонтова С. И.
Сотрудничал с художниками: Врубелем М. А., Серовым В. А., Коровиным К. А.
Мастерские Художественно-промышленной школы им. Н. В. Гоголя в Миргороде (1903—1906 гг.)
Собственное производство «Гельдвейн-Ваулин» в деревне Малое Кикерино, близ станции Кикерино Балтийской ж. д. Контора находилась в С.-Петербурге на Адмиралтейском канале, д. 29.
Завод «Горн». Технический директор.
Комиссар Фарфорового завода им. Ломоносова (с 1918 г.). Консультант фарфорового завода «Пролетарий».
Работы
Абрамцевские мастерские, керамическое производство «Абрамцево» в Москве
- Майолика в интерьерах Ярославского вокзала в Москве, на фасадах Третьяковской галереи и гостиницы «Метрополь»[2]
Художественно-керамическое производство «Гельдвейн-Ваулин»
- Майоликовый камин по рисунку Михаила Врубеля в Доме Бажанова. 1908 год. Всего существует пять вариантов, первый из них удостоен в 1900 году Золотой медали на Всемирной выставке в Париже.
- Майоликовый фриз на Доме страхового общества «Россия», ул. Б. Морская, 35 (худ. Рерих Н. К.);
- Майоликовое и фарфоровое убранство Соборной мечети в Петербурге (1910—1917 гг.; арх. Васильев Н. В., С. С. Кричинский, Гоген А. И.);
- Портал Русского павильона на международной гигиенической выставке в Дрездене (1911 г.; арх. Покровский В. А.; разобран по окончании выставки; портал перевезён в С.-Петербург и украшает вход библиотеки ИЭМ);
- Дом доходный на Клинском пр., д. 17 (1912—1913 гг.; арх. А. А. Захаров);
- Многоцветные майоликовые панно «Мак» и «Подсолнух» на доходном доме № 70 по 15-й линии В. О. в Петербурге[3];
- Керамическая отделка Торгового дома Гвардейского экономического сообщества на Б. Конюшенной ул., д. 21-23;
- Доходный дом П. Т. Бадаева, ул. Восстания 19/53 (1904—1906. В А. Косяков совместно с Г. А. Косяковым при участии Н. Л. Подбереского. Начат С. Корниловым);
- Морской собор в Кронштадте;
- Ярославский вокзал в Москве;
- Третьяковская галерея.
Источники
- Бланк Б. Л. Художник з свiтовим iм’ям. Ваулін Петро Кузьмич // [www.reabit.org.ua/files/store/Lugansk-1.pdf Реабiлiтованi iсторiєю: У двадцяти семи томах. Луганська область: У 3 кн. Кн. 1.] / Головна редколегiя (голова П.Т.Тронько, заступники голови О.П.Реєнт, Ю.З.Данилюк та iн.); редколегiя тому (голова В.В.Просiн, заступники голови В.М.Голенко, В.В.Михайличенко та iн.).. — Луганськ, 2004. — С. 194-197. — 736 с. — ISBN 978-966-7566-64-7 ББК 63.3(4Укр - 4Луг) 6-49 Р 31.
- Кудрявцева Т. В. Керамист Петр Ваулин в Петербурге // Из истории русской культуры / науч. ред.: Г. В. Вилинбахов, Г. А. Принцева. — СПб: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2004. — Т. 5. — С. 142-158. — 171, [1] с. — (Труды Государственного Эрмитажа; Т. 30). — 1000 экз. — ISBN 5-93572-140-6.
- Литвинова Ж. П. «Искусство вечных красок: Уроки творчества художника-керамиста П. К. Ваулина». Строительство и архитектура Ленинграда. 1976 г. № 8. Стр. 38-42.
- Фролов В. А. Особенности творческого почерка художника-керамиста П. К. Ваулина // Петербургская мозаика. Город - Династия - Культура : избранные статьи. — СПб: РИИИ, 2006. — С. 151-169. — 255 с. : ил., портр., факс. с. — 500 экз. — ISBN 5-86845-124-4.
- Никитенко Г. Ю., Соболь В. Д. Дома и люди Васильевского острова. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. — С. 735. — ISBN 978-5-9524-3754-8.
Напишите отзыв о статье "Ваулин, Пётр Кузьмич"
Примечания
- ↑ Кудрявцева, 2004, с. 143.
- ↑ [www.pallada-afina.ru/iio/index.php?ELEMENT_ID=4004 А. И. Роденков Керамический декор фасада здания б. яслей — приюта для работниц табачной фабрики А. Н. Заусайлова в Ельце]
- ↑ Никитенко, Соболь: Дома и люди Васильевского острова, 2008, с. 410.
Ссылки
- encspb.ru/object/2804008766
- [www.iemrams.spb.ru/russian/library/vaulinru.htm Статья на сайте Научной библиотеки ИЭМ РАМН]
- [dlib.rsl.ru/01003766604 Художественно-керамическое производство «Гельдвейн и Ваулин»] (Санкт-Петербург, [1910]) — каталог Кикеринских мастерских в электронной библиотеке РГБ
- [leb.nlr.ru/edoc/317947/Зодчий Журнал «Зодчий» в Электронной библиотеке РНБ] Изложение доклада «О положении керамического производства в России» (Зодчий, 20 мая 1907, № 20, стр.205-207, стр. 133—135 электронного документа)
Отрывок, характеризующий Ваулин, Пётр Кузьмич
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
