Вахрамеев, Павел Прокопьевич

Павел Прокопьевич Вахрамеев
Дата рождения	18 ноября 1901(1901-11-18)
Место рождения	село Поршур, ныне Можгинский район, Республика Удмуртия
Дата смерти	11 июля 1963(1963-07-11) (61 год)
Место смерти	Челябинск
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1920 — 1950 годы
Звание
Командовал	59-й стрелковый полк 23-я стрелковая дивизия 23-й гвардейский стрелковый корпус 93-й стрелковый корпус 63-й стрелковый корпус
Сражения/войны	Гражданская война в России Советско-польская война Польский поход РККА Великая Отечественная война
Награды и премии

Павел Прокопьевич Вахрамеев (18 ноября 1901 года, село Поршур, ныне Можгинский район, Республика Удмуртия — 11 июля 1963 года, Челябинск) — советский военный деятель, Генерал-майор (1943 год).

Начальная биография

Павел Прокопьевич Вахрамеев родился 18 ноября 1901 года в селе Поршур ныне Можгинского района Республики Удмуртия.

Военная служба

Гражданская война

В апреле 1920 года был призван в ряды РККА и проходил службу красноармейцем в составе 5-го запасного полка в Казани и Алатыре, а в конце августа в составе 66-й маршевой бригады убыл на фронт. В сентябре был назначен на должность командира отделения 207-го стрелкового полка 70-й бригады 24-й стрелковой дивизии (14-я армия, Юго-Западный фронт), которая принимала участие в советско-польской войне, а затем вела боевые действия против войск под командованием Симона Петлюры в районах Киева и Житомира. В 1921 года в составе этой же дивизии принимал участие в борьбе с бандитизмом в Подольской и Киевской губерниях, командуя отделением в 209-м стрелковом полку 70-й бригады и 211-м стрелковом полку 71-й бригады.

Межвоенное время

С августа 1921 года проходил обучение на 78-х Винницких, а после их расформирования в мае 1922 года — на 15-х Киевских пехотных курсах, по окончании которых с января 1923 года служил в 71-м стрелковом полку 24-й Самаро-Ульяновской железной стрелковой дивизии Украинского военного округа в Виннице на должности командира отделения и временно исполняющего должность командира взвода. В октябре 1925 года был переведён в 72-й стрелковый полк этой же дивизии, где исполнял должность командира стрелкового взвода и взвода полковой школы, командира хозяйственной роты, временно исполнял должность начальника полковой школы, помощника командира батальона.

В 1927 году экстерном закончил нормальное военное училище в Киеве.

В октябре 1934 года был назначен на должность помощника начальника штаба 71-го, а затем — 72-го стрелковых полков этой дивизии.

В апреле 1935 года Вахрамеев был направлен на учёбу в Военную академию имени М. В. Фрунзе, которую с отличием окончил в сентябре 1938 года и был назначен на должность начальника 1-го отделения штаба 11-го стрелкового корпуса в Смоленске. В августе 1939 года был назначен на должность командира 59-го стрелкового полка (64-я стрелковая дивизия), находясь на которой, принимал участие в походе РККА в Западную Белоруссию.

В феврале 1940 года был назначен на должность начальника Курсов усовершенствования начальствующего состава запаса Калининского военного округа в Великих Луках, в апреле 1940 года — на должность начальника оперативного отделения штаба и временно исполняющего должность начальника штаба 48-й стрелковой дивизии в городах Идрица и Рига, в ноябре — на должность начальника штаба 2-й моторизованной бригады в городах Рига и Паневежис, а в апреле 1941 года — на должность начальника штаба 235-й стрелковой дивизии в городах Кинешма и Иваново.

Великая Отечественная война

235-я стрелковая дивизия уже 24 июня 1941 года убыла на фронт, была включена в состав Северо-Западного фронта и вела бои в районах городов Остров и Опочка. В июле «за отход с занимаемого рубежа» был арестован и находился под следствием, однако уже в августе был освобождён и назначен на должность командира 23-й стрелковой дивизии, участвовавшей в Демянской наступательной операции и Сталинградской битве. В апреле 1943 года Вахрамеев был назначен на должность командира 23-го гвардейского стрелкового корпуса Воронежского фронта, но в июле был освобожден Военным советом фронта от занимаемой должности «по несоответствию как не справившийся с работой» и направлен в распоряжение ГУК НКО.

В сентябре Вахрамеев был назначен на должность командира 93-го стрелкового корпуса, который формировался в Московском военном округе. С октября 1943 года корпус под командованием Вахрамеева вёл боевые действия на идрицком направлении, а в июле — августе 1944 года участвовал в Режицко-Двинской и Мадонской наступательных операциях, а также в освобождении городов Резекне и Даугавпилс. В ноябре 1944 года П. П. Вахрамеев «за неспособность обеспечить боевое руководство корпусом, безынициативность, личную недисциплинированность» был отстранён от должности и в январе 1945 года был назначен на должность заместителя командира 89-го стрелкового корпуса, который участвовал в Варшавско-Познанской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях. Одновременно, находясь в этой должности с апреля по май 1945 года временно командовал 23-й стрелковой дивизией этого же корпуса. За умелое командование дивизией при форсировании реки Одер и выход к реке Эльба, проявленное при этом мужество и героизм Павел Прокопьевич Вахрамеев был награждён орденами Ленина и Красного Знамени.

Послевоенная карьера

После войны Вахрамеев до августа 1945 года находился на излечении в госпитале в Берлине, а затем в санатории в Сочи. С октября 1945 года состоял в резерве ГУК НКО и в феврале 1946 года был назначен на должность заместителя командира 63-го стрелкового корпуса (Челябинск, Уральский военный округ), а с июля 1947 года исполнял должность командира этого корпуса.

В августе 1948 года был назначен на должность начальника Управления боевой и физической подготовки ДВВО, а в августе того же года — на эту же должность в СКВО.

в мае 1950 года генерал-майор Павел Прокопьевич Вахрамеев вышел в запас. Умер 11 июля 1963 года в Челябинске

Награды

• Орден Ленина;
• Четыре ордена Красного Знамени;
• Орден Суворова 2 степени;
• Медали;
• Иностранный орден.

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 112—113. — ISBN 5-901679-08-3.
• Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 96. — 800 с.

Отрывок, характеризующий Вахрамеев, Павел Прокопьевич

Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.