Вахтанг Ираклиевич

Вахтанг-Алмасхан Ираклиевич Багратиони груз. ვახტანგი, груз. ალმასხანი<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Вахтанг Багратиони</td></tr>
Князь Грузинский
Вероисповедание:	Православие, грузинская церковь
Рождение:	22 июня 1763(1763-06-22) , Картли-Кахетинское царство
Смерть:	28 октября 1814(1814-10-28) (51 год) Санкт-Петербург, Российская империя
Место погребения:	Александро-Невская лавра
Род:	Багратионы
Отец:	Ираклий II
Мать:	Дареджан Дадиани
Супруга:	1) княжна Цулукидзе 2) княжна Андроникашвили
Дети:	бездетен

Вахтанг, (груз. ვახტანგი), также известен как Алмасхан (груз. ალმასხანი) (Вахтанг Ираклиевич Грузинский) (22 июня 1761 — 28 октября 1814) — грузинский князь из царской династии Багратионов.

Биография

Родился в 1761 году, в семье царя Картли и Кахети Ираклия II и его третьей жены Дареджан, урожденной княжны Дадиани. Был тёзкой своего старшего сводного брата Вахтанга (умершего в 1756 году), а также носил второе имя — Алмасхан.

После смерти своего старшего брата Левана (ум. 1781) царевич Вахтанг получил во владение от отца удельное княжество в горной долине Арагви (1782). В 1795 году Вахтанг сражался в рядах грузинского войска под командованием своего престарелого отца, царя Ираклия II, против иранской армии Ага Мохаммед-шаха Каджара. В битве под Крцаниси царевич Вахтанг командовал отрядом из 300 горцев из Арагви и мужественно боролся с превосходящими силами противника под стенами Тбилиси.

После смерти своего отца, картли-кахетинского царя Ираклия II (1798), Вахтанг вместе со своей матерью Дареджан и братьями Юлоном, Фарнавазом и Александром перешел в оппозицию к новому монарху и своему сводному брату Георгию XII. Еще в 1791 году под давлением своей жены Дареджан царь Ираклий II составил завещание, по условиям которого его преемник вместе своего сына должен был передать царский престол младшему брату. Царевич Вахтанг был третьим в линии наследования после Георгия XII и Юлона. Новый картли-кахетинский царь Георгий XII отказался признавать завещание своего отца и добился от российского императора Павла I Петровича признания своего старшего сына Давида наследником царского престола в апреле 1799 года.

К июлю 1800 года Картли-Кахетинское царство столкнулось с перспективой неизбежной гражданской войны. Часть грузинской знати поддерживала царя Георгия XII, старшего сына и преемника Ираклия, а другая — его младшего брата Юлона. Противники стали собирать своих сторонников для открытой борьбы. Царевичи Юлон, Вахтанг и Фарнаваз блокировали дороги к Тбилиси и пытались спасти свою мать, вдовствующую царицу Дареджан, которая по приказу Георгия XII находилась в заключении в своём дворце в Авлабари. В сентябре 1800 году русское командованием прислало на помощь Георгию XII в Тбилиси русские силы под командованием генерал-майора Васиия Гулякова. Младшие царские братья вынуждены были удалиться в провинции.

В декабре 1800 года тяжелобольной картли-кахетинский царь Георгий XII скончался, передав царский трон своему старшему сыну Давиду XII. Русское правительство отказалось признать нового царя и издало манифест о ликвидации царской власти в Картли-Кахетинском царстве. Царевич Вахтанг удалился в свою резиденцию Душети в Арагвской долине, откуда поддерживал антирусские связи со своим братом Александром, бежавшим в Дагестан.

В июле 1802 года русские оккупационные власти решили выманить царевича Вахтанга из Душети. Вахтанг бежал из своей резиденции в горы Мтиулети, где был окружен русскими отрядами под командованием генерал-майора Сергея Тучкова. 10 августа 1802 года царевич сдался русским солдатам, чтобы избежать кровопролития. Вахтанг был под конвоем доставлен в Тбилиси и помещен под домашний арест вместе со своей матерью Дареджан во дворце Авлабари.

19 февраля 1803 года царевич Вахтанг и его бывший враг Давид XII, старший сын Георгия XII, были отправлены под русскими военным эскортом в Санкт-Петербург.

В 1814 году Вахтанг Ираклиевич скончался в Санкт-Петербурге и был похоронен в Александро-Невской лавре.

За годы пребывания в Петербурге князь Вахтанг писал про историю и политику своей страны. Его размышления о социальных и политических проблемах в Грузии были переведены с грузинского на русский язык Игорем Чилаевым и опубликованы как письма царевича Вахтанга Ираклиевича в Санкт-Петербурге в 1812 году. Вахтанг также был автором труда «Обзор истории грузинского народа», опубликованной в Санкт-Петербурге в 1814 году.

Семья

Вахтанг был дважды женат. Его первой женой была княжна из грузинского рода Цулукидзе. В 1784 году вторично женился на княжне Мариам (1769—1837), дочери князя Давида Андроникашвили. От двух браков не имел детей.

Его вторая жена Мариам (урожденная княжна Андроникашвили) в 1810 году была награждена Орденом Святой Екатерины.

Источники

• [books.google.ge/books?id=OBIRAAAAIAAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false Записки Сергея Алексеевича Тучкова, 1766—1808]

Отрывок, характеризующий Вахтанг Ираклиевич

«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.