Вацлав II (князь Чехии)

Вацлав (Венцеслав) II чеш. Václav II. <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Князь Чехии
1191 — 1192
Предшественник:	Конрад II Ота
Преемник:	Пржемысл Отакар I
Князь Брненский
1173 — 1177
Предшественник:	Бедржих (Фридрих)
Преемник:	Конрад III Ота
Князь Оломоуцкий
1174 — 1179
Соправитель:	Ольдржих (1174 — 1177)
Предшественник:	Ольдржих
Преемник:	Пржемысл Отакар I
Рождение:	1137(1137)
Смерть:	ок. 1192
Род:	Пржемысловичи
Отец:	Собеслав I
Мать:	Аделаида (Адлета) Венгерская

Вацлав (Венцеслав) II (чеш. Václav II.; 1137 — ок. 1192) — князь Брно 1173—1177, князь Оломоуца 1174—1179, князь Чехии 1191—1192, младший из четырёх сыновей князя Чехии Собеслава I и Аделаиды (Адлеты) Венгерской.

Биография

Вацлав родился в 1137 году, вероятно в Праге. В момент смерти отца он был ребёнком. О молодых годах его ничего не известно, вероятно он жил в Венгрии или Польше, а затем на территории Священной Римской империи. В 1172 году он вместе со старшим братом Ольдржихом был принят при дворе императора Фридриха I Барбароссы.

После того, как император Фридрих I в 1173 году передал чешский престол Собеславу II, старшему брату Вацлава, тот вместе с Ольдржихом смог вернуться в Чехию. Собеслав II выделил своим братьям уделы в Моравии: Вацлав получил Брненское княжество, а Ольдржих — Оломоуцкое. В 1174 году Вацлав стал и соправителем брата в Оломоуце.

После смерти Олджиха в 1177 году Вацлав стал единовластным правителем Оломоуцкого княжества, однако он потерял Брненский удел, захваченный зноемским князем Конрадом III Отой.

В 1178 году Собеслав II лишился чешского престола, свергнутый князем Бедржихом (Фридрихом). Конрад Ота решил воспользоваться этим, чтобы присоединить к своим владениям и Оломоуцкий удел. При помощи австрийского герцога Леопольда V он осадил Оломоуц, но успеха не добился. Вацлав поддерживал Собеслава II в борьбе за чешский престол, однако после того, как Бедржих в 1179 году при помощи Конрада Оты разбил под Прагой армию Собеслава II, Вацлаву пришлось бежать в Венгрию. Оломоуц Бедржих отдал своему единокровному брату Пржемыслу Отакару.

Собеслав II умер в 1180 году, его претензии на чешский престол унаследовал Вацлав. Он попробовал воспользоваться восстанием чешской знати против Бедржиха, который в 1182 году был свергнут с престола Конраом Отой. В 1184 году Вацлав вернулся в Чехию, однако при помощи императора Фридриха I Бедржих в 1185 году был восстановлен на престоле.

После смерти Бедржиха в 1189 году его сменил Конрад Ота, ставший к тому моменту маркграфом Моравии. Вацлав достаточно быстро нашёл общий язык с Конрадом, поскольку у них были общие враги — братья Бедржиха. После смерти 1191 году Конрада на его место чешская знать избрала Вацлава. Однако вскоре против него выступил епископ Праги Генрих Бржетислав, обратившийся к новому императору Генриху VI. В результате император за обещанное ему вознаграждение в 6000 гривен серебра в 1192 году сместил Вацлава, поставив на его место Пржемысла Отакара. Вацлав оказался в заключении и вскоре умер.

Женат Вацлав не был и детей не оставил.

Литература

• Томек В. [new.runivers.ru/lib/book3099/9764/ История Чешского королевства] / Пер. с чешск. под редакцией В. Яковлева. — СПб.: Издание книгопродавца С. В. Звонарева, 1868. — 843 с.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/BOHEMIA.htm#SobeslavIUdalrichdied1140 Kings of Bohemia 915-1197 (Přemyslid)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 11 декабря 2011.
• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/premysliden_herzoege_von_boehmen_maehren/wenzel_2_herzog_von_boehmen_1192/wenzel_2_herzog_von_boehmen_+_1192.html Wenzel II. Herzog von Böhmen]. Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 10 декабря 2011. [web.archive.org/web/20060319060747/www.genealogie-mittelalter.de/premysliden_herzoege_von_boehmen_maehren/wenzel_2_herzog_von_boehmen_+_1192.html Архивировано из первоисточника 19 марта 2008].

Предки Вацлава II

Ольдржих (ум. 9 ноября 1034) князь Чехии               Бржетислав I (ум. 10 января 1055) князь Чехии                       Божена                 Вратислав II (ок. 1032 — 14 января 1093) князь, потом король Чехии                             Генрих фон Швейнфурт (ок. 970/975 — 18 сентября 1017) маркграф Баварского Нордгау               Юдит фон Швейнфурт (ок. 1010/1015 — 1058)                         Герберга фон Хаммерштейн (ок. 975/980 — после 1036)                 Собеслав I (ок. 1075 — 14 февраля 1140) князь Чехии                                   Болеслав I Храбрый (ок. 967 — 17 июня 1025) князь, затем король Польши               Мешко II Ламберт (990 — 1034) князь Польши                       Эмнильда (ум. 1017) лужицкая княжна               Светослава (Сватава) (ок. 1048 — 1126) княжна Польская                             Эццо (ок. 955 — 21 мая 1034) пфальцграф Лотарингии               Рыкса Лотарингская (ум. 21 марта 1063)                         Матильда (978 — 4 декабря 1025) принцесса германская               Вацлав II князь Чехии                                         Бела I (1016 — 11 сентября 1063) король Венгрии               Геза I (ок. 1040 — 25 апреля 1077) король Венгрии                       Рыкса (ок. 1018 — после 1059) польская принцесса               Альмош (ум. 1127) венгерский принц, король Хорватии                             София ван Лооз или Синадена Византийская                       Аделаида (Адлета) (ок. 1105/1107 — 15 сентября 1140) принцесса венгерская                                   Изяслав Ярославич (1024 — 3 октября 1078) великий князь Киевский               Святополк Изяславич (8 ноября 1050 — 16 апреля 1113) великий князь Киевский                       Предслава Святополковна киевская княжна                             (?) Спытигнев II (1031 — 28 января 1061) князь Чехии               N (Чешская?)                         (?) Ида фон Веттин

Отрывок, характеризующий Вацлав II (князь Чехии)

– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.