Вашкевич, Александр Александрович

Александр Александрович Вашкевич
Дата рождения	15 (28) августа 1901(1901-08-28)
Место рождения	пос. Беловеж, Гродненская губерния, Российская империя
Дата смерти	22 апреля 1945(1945-04-22) (43 года)
Место смерти	северо-западнее города Баутцен, гау Саксония, Третий рейх
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1919—1945
Звание
Командовал	739-й стрелковый полк 797-й стрелковый полк 5-я пехотная дивизия Войска Польского
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранных государств:

Александр Александрович Вашкевич (15 (28) августа 1901, пос. Беловеж, Гродненская губерния, Российская империя — 22 апреля 1945 года, гау Саксония, Третий рейх) — советский и польский военный деятель, генерал-майор, бригадный генерал Войска Польского, Герой Советского Союза.

Начальная биография

Александр Александрович Вашкевич родился 15 (28) августа 1901 года в посёлке Беловеж Пружанского уезда Гродненской губернии Российской империи (ныне деревня Подляского воеводства Польши) в крестьянской семье.

Работал на паровой мельнице.

Военная служба

Гражданская война

В 1919 году Вашкевич был призван в ряды РККА Ташкентским горвоенкоматом Узбекской ССР.

Принимал участие в Гражданской войне.

В 1920 году вступил в ряды ВКП(б).

Межвоенное время

В 1920 году Вашкевич закончил пулемётную, а в 1925 году — Военную пехотную школы.

Великая Отечественная война

С 1943 года принимал участие в боях на фронтах Великой Отечественной войны.

739-й стрелковый полк (213-я стрелковая дивизия, 7-я гвардейская армия) под командование подполковника Александра Вашкевича в ночь на 27 сентября 1943 года форсировал реку Днепр в районе села Днепровокаменка (Верхнеднепровский район, Днепропетровская область), где без потерь закрепился на плацдарме, а вскоре успешно развил наступление.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1943 года за умелое командование стрелковым полком, образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм подполковнику Александру Александровичу Вашкевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1480).

До 23 июля 1944 года полковник Александр Александрович Вашкевич командовал 797-м стрелковым полком 232-й Сумско-Киевской стрелковой дивизии, а вскоре был назначен на должность командира 5-й пехотной дивизией Войска Польского.

3 ноября 1944 года Вашкевичу было присвоено воинское звание "бригадный генерал Войска Польского".

В апреле 1945 года в ходе Баутцен-Вайсенбергского сражения дивизия несла тяжелые потери. 21 апреля 1945 года в ходе контратаки немецких войск штаб дивизии был окружен в селе Тауэр, Вашкевич был тяжело ранен и захвачен в плен. Его дальнейшая судьба остается неизвестной, скорее всего, он был допрошен и убит на следующий день. Его зверски изуродованный труп был обнаружен в лесу в районе Гёрлиц только 4 мая 1945 года. Он был похоронен с воинскими почестями на варшавском военном кладбище.

11 июля 1945 года Вашкевичу посмертно присвоено воинское звание "генерал-майор".

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (26.10.1943);
• Два ордена Ленина (26.10.1943, 21.02.1945);
• Два ордена Красного Знамени (26.07.1943, 03.11.1944);
• Орден Отечественной войны 1 степени (09.06.1945);
• Иностранные ордена.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7595 Вашкевич, Александр Александрович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 28 августа 2013)

Отрывок, характеризующий Вашкевич, Александр Александрович

– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.