Ваю
Ваю (санскр. वायु) | |
---|---|
Толкование имени: | Ветер, воздух |
Упоминания: | Ригведа |
Связанные персонажи: | Индра |
Характерные черты: | Тысячи глаз |
Вахана: | олень («Матсья-пурана») |
Мантра: | Om Vayuve namaha |
Вайшнавизм · Шиваизм · |
Дхарма · Артха · Кама |
Веды · Упанишады |
Родственные темы
Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша |
Ваю́ (санскр. वायु — «ветер», «воздух») — индуистский бог воздушного пространства и ветра, отец Марутов[1]. Другое имя — Vàta, от того же корня, родственно германскому слову Вотан[2]. То же, что Павана.
Соответствует второй из пяти «элементов» (стихий). Находясь в теле, Ваю осуществляет в нём течение жизненных токов (пран)[3].
Содержание
Описание
Внешние характеристики довольно неопределённы. У него приятная внешность[4]. Наиболее распространённая характеристика — тысячи глаз. Его вахана (ездовое животное) — олень («Матсья-пурана»). У него сияющая колесница и множество коней (иногда — быков); с ним в колеснице — сам Индра[4].
Ваю предоставляет убежище и может рассеять врагов. Имя Ваю часто связывают с именем Индры, как правило, он сопровождает Индру в битвах. По одной из легенд, Ваю появился из дыхания Пуруши и является олицетворением мирового дыхания — праны. Ваю — отец Ханумана, могучего царя обезьян «Рамаяны» и могучего героя Бхимасены «Махабхараты».
Связь с другими богами
Ближайшее мифологическое соответствие Ваю — авестийское Вайю[4]. Кроме Индры, в ведийской и индуистской мифологии Ваю тесно связан с Вата[2]. Упоминается, что он муж дочери Тваштара[2]. Возник из дыхания Пуруши.
Мадхва, индуистский философ и проповедник, основатель двайты или таттвавады, почитается как воплощение Ваю. Такое утверждение основывается, в первую очередь, на содержании Баллитха-сукты «Ригведы», а также на жизнеописании самого Мадхвы — «Сумадхва-виджая», составленном признанным выдающимся автором данной традиции Нараяна Пандитачарьей.
Напишите отзыв о статье "Ваю"
Ссылки
- Ваю // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Примечания
|
Отрывок, характеризующий Ваю
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.