Ваюниты
Ваюниты (также баюниты[1]) — крупное южнославянское племя, населявшее в VIII—XI веках нашей эры юго-запад Балканского полуострова.
Заселив сначала верховья бассейна р. Бистрица (Альякмон)[2], ваюниты постепенно смещались к восточному берегу Ионического моря, где они вошли в тесный контакт с местным албанским и греческим населением. Ядром расселения ваюнитов к 800 г. стали современный Эпир и южная Албания, где на время возникло княжество Вагенетия площадью около 8 100 кв. км. Своё название ваюниты, по-видимому, получили из-за своего непокорного, воинственного нрава. Долгое время они сохраняли традиционные славянские верования, но постепенно замещали их православными обрядами, перенимаемыми у греков. К началу XI века, когда начался упадок южнославянской государственности, эти земли вновь вернулись в состав Византийской империи, хотя топоним Вагенетия, равно как и другие славянские топонимы края, употреблялся до XIII века[1], после чего здесь начались интенсивные албанские миграции. Южнее ваюнитов, на полуострове Пелопоннес, поселилось ещё одно славянское племя — милинги. Основными занятиями обоих являлись земледелие и скотоводство. В XIII-ХVI веках ваюниты внутренних районов по-видимому растворились в среде албанцев-арнаутов, а приморские группы подверглись эллинизации и вошли в состав греческой народности.
Напишите отзыв о статье "Ваюниты"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ваюниты
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
