Введенский, Александр Иванович (философ)

Александр Иванович Введенский
Дата рождения:	19 (31) марта 1856(1856-03-31)
Место рождения:	Тамбов
Дата смерти:	7 марта 1925(1925-03-07) (68 лет)
Место смерти:	Ленинград
Школа/традиция:	русское неокантианство
Направление:	русская философия

Алекса́ндр Ива́нович Введе́нский (1856—1925) — русский философ, психолог, крупнейший представитель русского неокантианства, сооснователь первого Санкт-Петербургского философского общества.

Этапы биографии

В 1876 году А. И. Введенский окончил тамбовскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Московского университета, откуда в 1877 году перешёл в Санкт-Петербургский университет; сначала учился на математическом, а через год перешёл на историко-филологический факультет. Здесь он учился у таких преподавателей как М. И. Владиславлев (философия) и К. Н. Бестужев-Рюмин (история).

В 1888 году Введенский защитил диссертацию на степень магистра философии на тему «Опыт построения теории материи на принципах критической философии» В 1890 году он возглавил кафедру философии в Санкт-Петербургском университете и был профессором Петербургского университета до конца жизни. Среди его учеников были И. И. Лапшин, Н. О. Лосский, Л. П.Карсавин, С. А. Аскольдов, Б. В. Яковенко, П. Б. Струве, Г. Д. Гурвич, М. М. Бахтин, С. Л. Франк, В. М. Каринский и многие другие.

А. И. Введенский состоял также профессором ряда других учебных заведений: военно-юридической академии, историко-филологического института (с 1890 года), женского педагогического института и высших женских курсов Раева. Введенский долго читал философию и на Бестужевских высших курсах.

С 1899 года Введенский был председателем Санкт-Петербургского философского общества, которое при его содействии было образовано в 1897 году и просуществовало до 1917 года.
В марте 1921 года Философское общество возобновило свою деятельность, но из-за болезни Введенского и по его просьбе обязанности председателя Общества были возложены на Э. Л. Радлова. Но деятельность Общества была недолгой — вскоре его закрыли.
В 1923 году Введенский оказался на пенсии.

Научная деятельность

В своих сочинениях «О пределах и признаках одушевления» (1892) и «Психология без всякой метафизики» (1914) Введенский ставил вопрос о выведении за пределы психологии учения о душе и о сущности психического.

По Введенскому, всякая душевная жизнь подчинена закону отсутствия объективных признаков одушевления; признание чужой духовности диктуется человеку только его нравственным чувством. Нравственное чувство, в свою очередь, связано с нравственным долгом, постулирующим принцип свободы воли, бессмертие души, существование Бога.

Введенский скептически относился к возможностям экспериментальной психологии, полагая, что научная психология возможна лишь как описательная наука.

Логическое учение Введенского связано с его гносеологией. По Введенскому функция логики состоит в проверке истинности познания, а не в отыскании нового.

В 1920-х годах Введенский, активно участвуя в философских спорах, выступал против материализма и марксизма, а также, против пропаганды массового атеизма, полагая, что он не может иметь корней в России.

Сочинения

• Учение Лейбница о материи // Журнал Министерства народного просвещения. — 1886. — № 1.
• [kolesnikovx.narod.ru/philosophy/vvedenskii_aleksandr_ivanovich/ Опыт построения теории материи на принципах критической философии. Ч. 1. — СПб., 1888.]
• Критико-философский анализ массы и связь высших законов материи в законе пропорциональности // Журнал Министерства народного просвещения. — 1889. — № 3.
• К вопросу о строении материи // Журнал Министерства народного просвещения. — 1890. — № 7 и 8.
• [minervium.com/philosophy/Vvedenskij-O-predelah-i-priznakah-odushevlenija.html О пределах и признаках одушевления : Новый психо-физиологический закон в связи с вопросом о возможности метафизики. — СПб., 1892.]
• Атомизм и энергетизм // Северный Вестник — 1896. — № 9 (По поводу речи В.Оствальда «Несостоятельность научного материализма»).
• Судьбы философии в России // Вопросы философии и психологии. — 1898. — Кн. 2 (42).
• Спор о свободе воли перед судом критической философии // Журнал Министерства народного просвещения. — 1901. — Ч. 337, октябрь.
• [kolesnikovx.narod.ru/philosophy/vvedenskii_aleksandr_ivanovich/ Философские очерки. — СПб., 1901.]
• [minervium.com/psychology/Vvedenskij-Lekcii-psihologii.html Лекции психологии профессора С.-Петербургского университета А.И. Введенского. — СПб., 1908.]
• [kolesnikovx.narod.ru/philosophy/vvedenskii_aleksandr_ivanovich/ Лекции профессора А. И. Введенского по древней философии. — СПб., 1912.]
• [kolesnikovx.narod.ru/psychology/vvedenskii_aleksandr_ivanovich/ Психология без всякой метафизики. Издание второе исправленное и дополненное — Пг., 1915.] (1-е издание: Пг., 1914.)
• [kolesnikovx.narod.ru/logic/vvedenskii_aleksandr_ivanovich/ Логика как часть теории познания. — Пг., 1917.]
• Статьи по философии. — СПб., 1996.

Литература

• Неокантианство в России: Александр Иванович Введенский, Иван Иванович Лапшин / Под ред. В.Н. Брюшинкина, В.С. Поповой. — М.: «Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)», 2013. — Серия: «Философия России первой половины ХХ века».
• Из истории русской психологии. — М., 1961. — C. 384—390.
• Ермичев А. А. Александр Иванович Введенский — русский философ-кантианец // Введенский А. А. Статьи по философии. — СПб., 1996.
• Шуранов Б. М., Бирюков Б. В. Российская логическая наука на переломе начала XX века: идеи А. И. Введенского и Н. О. Лосского // Вестник Международного славянского университета. — 1996. — Выпуск 1.
• Нижников С. А. К специфике русского неокантианства: Заметки о философии веры А. И. Введенского // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Философия». — 1998. — № 1. — С.58-65.
• Ермичев А. А., Никулин А. Г. А. И. Введенский и Н. О. Лосский: критицизм и интуитивизм в Санкт-Петербургском университете // Вече. Альманах русской философии и культуры. Выпуск 12. — СПб., 1999. — С.87-105.
• Белов В. Н. Апологет морали:А. И. Введенский // Вече. Альманах русской философии и культуры. Выпуск 12. — СПб., 1999. — С.106-113.
• Малинов А. В. А. И. Введенский в историко-философской литературе.// Вече. Альманах русской философии и культуры. Выпуск 16. — СПб., 2004. — С.283-306.
• Геллер И. Профессор А. И. Введенский как философ-учитель // Русская школа за рубежом. Прага, 1925. № 13-14.

Отрывок, характеризующий Введенский, Александр Иванович (философ)

Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».