Введенский, Борис Алексеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Введенский Борис Алексеевич»)
Перейти к: навигация, поиск
Борис Введенский
Учёная степень:

доктор физико-математических наук

Учёное звание:

академик АН СССР

Альма-матер:

МГУ

Известен как:

специалист в области радиофизики

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Бори́с Алексе́евич Введе́нский (7 [19] апреля 1893, Москва — 1 июня 1969, там же) — известный советский и российский учёный в области радиофизики, основал (совместно в А. И. Бергом и др.) Институт радиотехники и электроники им. В. А. Котельникова РАН, академик АН СССР, Герой Социалистического Труда (1963), лауреат Сталинской премии, был главным редактором 2-го издания Большой Советской Энциклопедии (БСЭ) и 3-го издания Малой Советской Энциклопедии (МСЭ).

Основные научные достижения связаны с исследованием распространения, в том числе, загоризонтного, радиоволн УКВ-диапазона. Б. А. Введенскому удалось установить связь между распространением УКВ и метеорологическими условиями атмосферы (так называемая сверхрефракция). Широкую известность имел написанный совместно А. Г. Аренбергом классический учебник «Распространение УК-радиоволн».





Научная деятельность

Первые работы Бориса Алексеевича Введенского касаются различных вопросов из области магнетизма и теории вихревых токов. В 1925 году он изобрёл метод расчёта вихревых токов в ферромагнетике с «магнитной вязкостью». Совместно с Б. А. Шиллеровым составил таблицы, значительно облегчаю­щие расчёты. Наряду с Г. С. Ландсбергом является автором фундаментальной работы «Современное учение о магнетизме».

Другим направлением его деятельности были вопросы, связанные с генерацией и приёмом радиоволн, в частности УКВ. В 1926 году издал книгу «Физиче­ские явления в электронных лампах», посвящённую этим проблемам. Здесь можно отметить обнаруженное совместно с С. Н. Ржевкиным явление прерывистой генерации.

Основным направлением его деятельности было исследование распространения УКВ, где был получен ряд фундаментальных результатов. В частности, он показал, что характер распространения УКВ в области прямой видимости обусловлен интерференцией между прямыми и отражёнными от земной поверхности лучами. В 1928 году при участии А. Г. Аренберга и А. В. Астафьева предпринимал попытки установить количественные закономерности распространения УКВ в различных условиях. В результате была получена так называемая «квадратичная формула» для расчёта напряжённости поля ультракоротких волн при относительно малых высотах передающей и приёмной антенн и такого расстояния между ними, при котором без большой погрешности можно пренебречь кривизной земли.

Последующие работы были посвящены развитию теории дифракции ультракоротких радиоволн. В 1934 году была опубликована монография «Основы теории распространения радио­волн», в которой описаны результаты расчёта дифракции радиоволн вблизи земного шара при конечной проводимости земли путём применения методов классической электродинамики. В том же году вышла в свет его монография «Распространение ультра­коротких волн», написанная в соавторстве с А. Г. Аренбергом. В 1935—1936 годах Б. А. Введенский, используя асимптотические представления некоторых специальных функций, получил дифракционную формулу, хорошо согласующуюся с экспериментом в диапазоне УКВ, которая легла в основу расчёта поля ультракоротких волн за горизонтом. В его последующих работах приведены расчётные формулы, подробно выяснена зависимость поля от поднятия антенных устройств над поверхностью земли и дано обобщение полученных резуль­татов (1936—1941 годы).

В 1942 году были опубликованы специальные графики для расчёта поля ультракоротких волн за горизонтом, что сделало результаты его теоретических работ широко известными среди инженеров.

В 1933 году им было отмечено влияние слоистой неоднородности тропосферы на распространение ультракоротких волн. Впоследствии, в двух обзорах (1941, 1943 годы), он дал научное обоснование имевшихся в мировой литературе данных о влиянии тропосферы на распространение ультракоротких волн. С 1944 г. Б. А. Введенский проводил ряд исследований, свя­занных с выяснением влияния тропосферы на распростра­нение ультракоротких волн и формированием новой области знания — радиометеорологии.

Награды

Память

  • Именем Б. А. Введенского названа площадь в городе Фрязино Московской области.
  • В честь Б.А. Введенского названа улица Введенского на юго-западе Москвы.

Библиография

  • [nasledie.enip.ras.ru/ras/view/publication/general.html?id=45039698 Современное учение о магнетизме / Б. А. Введенский и Г. С. Ландсберг. — М. ; Л. : Гос. изд-во, 1929. ]
  • [nasledie.enip.ras.ru/ras/view/publication/general.html?id=45266526 Радиоволны. Ч. 1 / Б. А. Введенский и А. Г. Аренберг. — М. ; Л. : ОГИЗ. Гос. изд-во технико-теорет лит., 1946. ]
  • [ufn.ru/ru/articles/1944/1/a/ Аренберг А Г, Введенский Б А «Влияние тропосферы на устойчивость приёма ультракоротких радиоволн» УФН (1) (1944)]
  • [nasledie.enip.ras.ru/ras/view/publication/general.html?id=44896721 Введенский, Б. А. Основы теории распространения радиоволн : Распространение в однородной атмосфере / Б. А. Введенский. — М. ; Л. : ОНТИ. Гос. техн.-теорет. изд-во, 1934.]

Напишите отзыв о статье "Введенский, Борис Алексеевич"

Литература

Примечания

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15716 Введенский, Борис Алексеевич]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49812.ln-ru Введенский, Борис Алексеевич] на официальном сайте РАН
  • [84.237.19.2:8081/hoe/personalia/vvedensky.pdf Автобиография]

Отрывок, характеризующий Введенский, Борис Алексеевич

– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.