Вдовицы церковные
Вдовицы церковные (греч. αἱ χῆραι τῆς ἐκκλησίας) — особый род церковнослужителей из вдов, существовавший в древней христианской церкви наряду с другим родом женского служения — диакониссами.
Происхождение данного рода церковнослужителей связывают со словами апостола Павла из его 1-го послания к Тимофею:
|
Вдовица должна быть избираема не менее, как шестидесятилетняя, бывшая женою одного мужа, известная по добрым делам, если она воспитала детей, принимала странников, умывала ноги святым, помогала бедствующим и была усердна ко всякому доброму делу. Молодых же вдовиц не принимай, ибо они, впадая в роскошь в противность Христу, желают вступать в брак. |
|
Аналогичное правило закреплено в Апостольских постановлениях (конец IV века)[1]. Иоанн Златоуст в Беседе на 1-е послание к Коринфянам пишет, что именно для заботы о вдовицах апостолы в Иерусалиме ввели институт диаконов (Деян. 6:1-5)[2].
Относительно статуса, который занимали вдовицы в церковной иерархии существует указание Апостольских постановлений, что они должны подчиняться не только епископам, пресвитерам и диаконам, но и диакониссам то есть вдовицам отведена низшая ступень иерархии[3]. Также апостольские постановления однозначно говорят, что «вдовица не рукополагается»[4] то есть при их посвящении не совершается рукоположение, а они просто выбирались епископами и содержались за счёт христианских общин. Феодор Вальсамон, толкуя 24-е правило Василия Великого, повторяющее указание апостола Петра о возрасте для вдовиц, пишет что они носили мирские одежды.
Относительно служения, которое несли вдовицы, пишет Иоанн Златоуст: они постоянно находились в храмах, воспевая псалмы, занимались украшением церквей[2]. Также к их деятельности относят посещении больных, утешение страждущих, делая акцент, что это касается в первую очередь христианок. В правилах поместного Карфагенского собора 419 года указывается, что к вдовам запрещается входить клирикам без разрешения епископа[5].
Последний раз о вдовицах упоминают правила Трулльского (Пято-шестого) собора (691—692 годы)[6]. С развитием института монашества церковные вдовицы, как и диакониссы, исчезают из церковной иерархии, функции их служения переходят к монашествующим женщинам.
Напишите отзыв о статье "Вдовицы церковные"
Примечания
- ↑ Апостольские постановления. [www.krotov.info/acts/04/2/constit_apost.htm III 1-3]
- ↑ 1 2 Иоанн Златоуст. [www.ispovednik.ru/zlatoust/Z10_1/Z10_1_30.htm Беседа 30 на 1-е послание к Коринфянам]
- ↑ Апостольские постановления. [www.krotov.info/acts/04/2/constit_apost.htm III 7]
- ↑ Апостольские постановления. [www.krotov.info/acts/04/2/constit_apost.htm VIII 25]
- ↑ [www.agioskanon.ru/sobor/014.htm 47-е правило Карфагенского собора]
- ↑ [www.agioskanon.ru/vsobor/006.htm#40 40-е правило Пято-шестого собора]
Литература
- Цыпин В. А., Пономарёв А. В. [www.pravenc.ru/text/149995.html Вдовицы церковные] // Православная энциклопедия. — М., 2004. — Т. 7. — С. 354-355. — ISBN 5-89572-010-2.
Отрывок, характеризующий Вдовицы церковные
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
