Вдовий дом

Вдовьи дома — учреждения для призрения (попечения) неимущих, увечных и престарелых вдов лиц, состоявших на государственной службе в Российской империи.

Вдовьи дома в ведомстве учреждений Императрицы Марии

Вдовьи дома были основаны в Санкт-Петербурге и Москве в 1803 году, первоначально при воспитательных домах, а позже стали занимать самостоятельное место в Ведомстве учреждений императрицы Марии и управляться на основании особых уставов: московский — на основании устава от 9 октября 1854 года, а санкт-петербургский — устава от 24 апреля 1876 года. В Ведомстве учреждений Императрицы Марии Федоровны состоял еще Белевский Вдовий дом. Управление санкт-петербургским Вдовьим домом возлагалось на одного из почетных опекунов опекунского совета.

Статистика

Общее число призреваемых от московского Вдовьего дома не должно было превышать 600 лиц; из них 50 могли находиться в доме на бесплатном содержании, 60 принадлежать к разряду вдов сердобольных, 20 принимались на испытание для поступления в этот разряд, а 470 получали пенсию в размере 30 руб. в год. Комплект призреваемых от санкт-петербургского Вдовьего дома составлял 475 лиц; из них 170 принимались на бесплатное содержание, 125 вдов были пенсионерками, своекоштными и частных лиц, 60 составляли разряд сердобольных, 15 находились на испытании для поступления в этот разряд, а 105 вдов пользовались вне дома временными от него пособиями, в размере 120 руб. в год.

Право на призрение

Право на призрение в санкт-петербургском Вдовьем доме имели:

• вдовы лиц военной или гражданской службы, состоявших в офицерских или классных чинах:
• когда мужья их беспорочно прослужили в этих чинах не менее 10 лет
• когда мужья их убиты или умерли от ран, полученных в сражениях, или же погибли от несчастных случаев при исполнении своих служебных обязанностей
• вдовы, прослужившие не менее 15 лет в учреждениях Императрицы Марии в должностях, коим даровано право на получение Мариинского знака беспорочной службы;
• вдовы, прослужившие в означенных учреждениях и должностях не менее 10 лет и вынужденные оставить службу по совершенно расстроенному здоровью. В дом принимались лишь вдовы, имеющие не менее 60 лет от роду; исключение допускалось только для лиц с совершенно расстроенным здоровьем. Временные пособия от Вдовьего дома могли быть назначены лишь тем вдовам, которые, удовлетворяя условиям, поставленным для приема в дом, имели малолетних детей, притом не получали никаких пенсий и бывшие не менее 40 лет от роду. Пособия эти выдавались вдовам до достижения младшими из детей 12-летнего возраста, если ранее они не поступали в учебные заведения на казенный счет.

Бюджет

В 1889 году расход санкт-петербургского Вдовьего дома составлял 150805 руб. Санкт-Петербургский Вдовий дом имел общий капитал и общий бюджет с домом призрения бедных девиц благородного звания не моложе 60 лет.

О духовных завещаниях умерших во Вдовьих домах

Особые правила были установлены о духовных завещаниях и об имуществе лиц, умерших во Вдовьих домах. Домашние духовные завещания этих лиц признавались действительными, если они были засвидетельствованы священником Дома, смотрителем и врачом. Имущество, оставшееся после лиц, умерших в этих Домах, выдавалось их наследникам; если наследники в течение 6 месяцев после смерти этих лиц не объявятся, то начальства Домов троекратно публикуют в «Сенатских Ведомостях». Имущество, остающееся не взятым по истечении срока, указанного в последней публикации, а буде публикации не было (что имело место в том случае, когда стоимость оставленного имущества не превышала 15 руб.) по истечении одного года от смерти призреваемых поступала, с разрешения опекунского совета, в пользу Вдовьих домов.

Вдовьи дома при комитете призрения гражданских чиновников

Состоящий при собственной Е. И. В. канцелярии комитет призрения заслуженных гражданских чиновников учредил в Санкт-Петербурге приют для вдов и круглых сирот (женского пола) этих чиновников. Устав приюта был Высочайше утвержден 29 июля 1883 года. В приют принимались пенсионерки комитета, вместо получения деньгами пенсии, размер которой не превышал 100 руб. Комплект призреваемых составлял 75 человек и был всегда полон.

Вдовьи дома призрения вдов и сирот духовного ведомства

В Санкт-Петербурге существовал еще «Дом призрения вдов и сирот духовного ведомства в память 25-летия царствования императора Александра II», учрежденный на капитал, собранный духовенством санкт-петербургской епархии, и «Дом для вдов и сирот священнослужителей Смоленско-кладбищенской церкви».

Призрение вдов всякого звания

Имелись вдовьи дома для призрения вдов всякого звания, учрежденные частными благотворительными обществами.

В Санкт-Петербурге

• Вдовий дом прихода евангелическо-лютеранской церкви св. Марии (на 10 чел.).
• Вдовья квартира прихода евангелическо-лютеранской церкви св. Михаила (на 8 чел.).

В Москве

• Александровское убежище для вдов и сирот, содержавшееся братолюбивым обществом снабжения неимущих квартирами, учрежденное в 1869 году.
• Дом вдовьих квартир братьев Ляпиных, содержавшийся на собственный счет учредителей.

См. также

• Богадельня
• Инвалидные дома

Источники

• Вдовьи дома // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Вдовий дом

Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.