Вега, Георг

Георг Вега
словен. Jurij Veha (Vehovec), нем. Georg Freiherr von Vega
1802 год, незадолго до гибели
Дата рождения:	23 марта 1754(1754-03-23)
Место рождения:	Загорица, Словения
Дата смерти:	26 сентября 1802(1802-09-26) (48 лет)
Место смерти:	Вена, Австрия
Страна:	Священная Римская империя
Научная сфера:	численный анализ
Место работы:	Артиллерийское училище в Вене
Научный руководитель:	Г.Грубер Joseph Giuseppe Jakob von Maffei
Известен как:	публикатор классического сборника семизначных логарифмов

Барон Гео́рг Бартоломе́й Ве́га (нем. Georg Freiherr von Vega), имя при рождении: Ю́рий Ве́ха или Веховец (словен. Jurij Veha (Vehovec)), (23 марта 1754 — 26 сентября 1802) — словенский и австрийский математик, артиллерийский офицер. Основные работы относятся к численному анализу. Наиболее известен публикацией классического сборника семизначных логарифмов (1783), многократно переиздававшегося во многих странах мира. Член Эрфуртской академии прикладных наук (1790), Берлинской академии наук (1800), Королевского научного общества в Праге (1800).

Биография

Родился в крестьянской семье, в деревне Загорица близ Любляны (ныне Словения, в те годы — Священная Римская империя). Уже в школе показал незаурядные способности, в 1773 году закончил лицей в Любляне, где его школьным товарищем был Антон Линхарт, впоследствии ставший словенским историком и писателем. После лицея некоторое время работал корабельным инженером в Нижней Австрии.

В 1780 году Юрий переселился в Вену и стал там преподавателем (позднее — профессором) математики артиллерийского училища. С этого момента он подписывается как Георг Вега. В 1782-1790 годах опубликовал свой первый научный труд — четырёхтомные «Лекции по математике» (Vorlesungen über die Mathematik), заслужившие высокие оценки и восемь переизданий (последнее — в середине XIX века). Кроме основательных сведений по математике, труд содержал курс механики твёрдого тела и гидродинамики.

В 1787 году Вега женился на 16-летней чешке Йожефе Сво́бода (Jožefa Svoboda, 1771–1800). У них родились трое детей.

Как военнослужащий-артиллерист он принимал участие в войне с Османской империей (1789—1791), где успешно командовал мортирной батареей при освобождении Белграда и был произведен в майоры. Затем он был направлен в Рейнскую армию (1792) и участвовал в многочисленных конфликтах с революционной Францией. Награждён высшей австрийской военной наградой — орденом Марии-Терезии (1796). За боевые заслуги 22 августа 1800 года Веге был присвоен титул барона, с правом на герб и с передачей титула по наследству, а также военный чин оберст-лейтенанта. После заключения Кампо-Формийского мира вернулся в Вену, занимался там проектом усовершенствования мортир и математическими трудами.

Трагически погиб в 48-летнем возрасте (1802) — его тело обнаружили в водах Дуная близ Вены. Девять лет спустя у одного венского мельника обнаружили чертёжный прибор Веги. Следствие пришло к выводу, что Вега заехал туда купить у мельника лошадь, но был им убит и ограблен.

Научная деятельность

Главный труд Веги — таблицы семизначных логарифмов, которые на протяжении более 150 лет перепечатывались во многих странах. Первая их редакция была опубликована в 1783 году под названием «Логарифмические, тригонометрические и другие таблицы и формулы для употребления математиков». В предисловии Вега сообщил, что ставил себе целью создать полный, недорогой и, что особо важно, свободный от ошибок сборник таблиц и формул. В своих таблицах Вега исправил сотни ошибок, содержавшихся в более ранних трудах других авторов; он даже объявил, что заплатит дукат (около 3 рублей золотом) за каждую обнаруженную в его издании ошибку. При жизни Веги в его труде были обнаружены две ошибки, за которые были выплачены 2 дуката; позднее были найдены ещё три. На основе таблиц Георга Веги в 1857 году Карл Бремикер (Carl Bremiker) подготовил первый сборник логарифмических таблиц, полностью свободный от ошибок.

Позднее Вега выпустил обширное комментированное издание семизначных таблиц (1793), за сто лет переиздававшееся более ста раз. В 1794 году он издал сборник десятизначных таблиц, активно использовавшихся много лет в астрономии и геодезии. Общее число переизданий таблиц Веги во всех странах измеряется сотнями. Начиная с 6-го издания Вега, чтобы снизить цену на свой труд и сделать его доступным для всех, отказался от авторского гонорара.

Вега активно содействовал международному принятию метрической системы мер и весов, выступал также за реформу измерения времени на основе десятичной системы.

Память

В честь учёного названы:

• Лунный кратер,
• Астероид 14966 Jurijvega, открытый в 1997 году в словенской обсерватории «Чёрный Верх».
• Улица Вегова (Vegova) в Любляне.
• Несколько учебных заведений в разных городах Словении.
• Премия Веги, ежегодно присуждаемая в Словении молодым математикам.

В люблянском Техническом музее установлен памятник Веге (открыт в год столетнего юбилея со дня гибели учёного, 1902). Его портрет помещён на почтовую марку и 50-толаровую купюру Словении.

Библиография

• Лекции по математике, в 4 томах (Vorlesungen über die Mathematik). Wien 1782-1800. 8 переизданий вплоть до 1850 года.
• Логарифмические, тригонометрические и иные таблицы и формулы, с руководством по использованию (Logarithmische, trigonometrische und andere zum Gebrauche der Mathematik eingerichtete Tafeln und Formeln), Wien 1783. 2. Auflage: 2 Bde., Leipzig 1797.
  • Оцифрованный текст: [dlisv03.media.osaka-cu.ac.jp/infolib/user_contents/fukuda/0383.djvu Bd. 1], [dlisv03.media.osaka-cu.ac.jp/infolib/user_contents/fukuda/0384.djvu Bd. 2]).
• Логарифмическо-тригонометрическое руководство: Georg Vega's, Major beim Kaiserl. Königl. Bombardierkorps. Logarithmisch-trigonometrisches Handbuch, anstatt der kleinen Vlackischen, Wolfischen und anderen dergleichen, meistens sehr fehlerhaften, logarithmisch-trigonometrischen Tafeln für die Mathematik-Beflissenen eingerichtet. Leipzig 1793.
• Полное собрание логарифмов (Thesaurus logarithmorum completus, vollständige Sammlung größerer logarithmisch-trigonometrischer Tafeln nach Adrian Black's Arithmetica Logarithmica und Trigonometria artificialis, verbessert, neugeordnet und vermehrt), Leipzig 1794, 10-значные логарифмические таблицы.
• Anleitung zur Zeitkunde (Wien 1801)
• Natürliches Maß-, Gewichts- und Metr.System (posthum Hsg. Kreil 1803; neue Auflage 1824)

Переводы на русский язык

• Вега Г. Таблицы семизначных логарифмов, 4-е издание, М.: Недра, 1971, 559 с.

Литература

• Боголюбов А. Н. [www.math.ru/lib/book/djvu/istoria/BMM.djvu Математики. Механики. Биографический справочник]. — Киев: Наукова думка, 1983. — С. 93-94.
• Депман И. Я. Замечательные славянские вычислители Г. Вега и Я. Ф. Кулик // Историко-математические исследования. — М.: ГИТТЛ, 1953. — № 6. — С. 573-608..
• Математика XVIII столетия // [ilib.mccme.ru/djvu/istoria/istmat3.htm История математики] / Под редакцией А. П. Юшкевича, в трёх томах. — М.: Наука, 1972. — Т. III.

Ссылки

• [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Mathematicians/Vega.html Георг Вега] в архиве Mac Tutor  (англ.).

Отрывок, характеризующий Вега, Георг

– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.