Везер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Везер (река)»)
Перейти к: навигация, поиск
Везер

Везер у посёлка Полле
Характеристика
Длина

451 км

Бассейн

47 960 км²

[tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Везер Водоток]
Исток

 

— Местоположение

близ Мюндена

— Высота

116,5 м

— Координаты

51°25′17″ с. ш. 9°38′53″ в. д. / 51.42139° с. ш. 9.64806° в. д. / 51.42139; 9.64806 (Везер, исток) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.42139&mlon=9.64806&zoom=15 (O)] (Я)

Устье

Северное море

— Местоположение

у Бремерхафена

— Высота

0 м

— Координаты

53°32′08″ с. ш. 8°33′56″ в. д. / 53.53556° с. ш. 8.56556° в. д. / 53.53556; 8.56556 (Везер, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.53556&mlon=8.56556&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 53°32′08″ с. ш. 8°33′56″ в. д. / 53.53556° с. ш. 8.56556° в. д. / 53.53556; 8.56556 (Везер, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.53556&mlon=8.56556&zoom=12 (O)] (Я)

Расположение
Водная система

Северное море


Страна

Германия Германия

— исток, — устье

К:Реки по алфавитуК:Водные объекты по алфавитуК:Реки до 500 км в длинуК:Карточка реки: заполнить: РегионВезерВезер

Ве́зер (нем. Weser [ˈveːzɐ], н.-нем. Werser) — река в Германии, текущая в северном направлении, пересекая Немецкое среднегорье и Северо-Германскую низменность. Своё название носит начиная от города Ганн. Мюнден, где соединяются оба её истока Верра и Фульда. Под Бремерхафеном Везер впадает в Северное море . По всей своей длине Везер является Федеральным водным путём[1] и протекает через федеральные земли Гессен, Северный Рейн-Вестфалия, Нижняя Саксония и Бремен. К её бассейну относятся также речки Тюрингии и Саксонии-Анхальт.

Общее происхождение имени реки Везер и Верра указывают на то, что сегодняшняя Верра когда-то считалась верхним течением Везера, как более длинная, а более короткая Фульда напротив только притоком. Чёткое разделение имён Везер и Верра появилось лишь в переходном, от средневекового к современному, немецком языке.





Происхождение названия

Латинская форма Visurgis у Тацита позволяет раскрыть значение германского слова Visuri и его родительного падежа Visurjos. Это имя, как и французской Vézère (приток Дордоньи) и Vesdre в Бельгии (приток Ourthe, 915 также называвшейся Wesere), происходит в конечном счёте из индоевропейского корня *u̯eis- «течь, растекаться», который имеется почти во всех индоевропейских языковых группах — особенно в кельтском, германском, романском и балтийском языках.[2] Реками с таким же происхождением как Везер/Верра являются Вишера в Новгородской области, La Vis во Франции, Wear (от *Visuria) в Северной Англии, Vesouze (приток Meurthe), Wiesaz в Вюртемберге, Vesonze в Wallis, Visance во Франции, деп. Orne, Bisenzio в Этрурии, Besançon во Франции, Viešintà в Литве, Visa в Норвегии и Швеции, а также Vistula, сегодня Wisła.[3]

С VIII века, как для Везера, так и для Верра, передавались из поколения в поколение старогерманские формы названия, как например, Wesera, Wisura, Wisera, Wisora, Wisara, также и с добавлением -aha — «текущая вода» — Wiseraha или Wisuraha. Ещё у Адама Бременского значится в 1075 однозначно: «Самыми выдающимися реками Саксонии являются Эльба, Зале и Wisara, которую сейчас называют также Wissula или Wirraha.» Таким образом следует предположить, что в отношении Везера и Верра в стародавнее время речь шла об одном и том же имени, а уже с течением времени по причине региональных языковых различий произошло понятийное разделение верхнего течения от остальной реки, где были приравнены /sr/ и /rr/. В пользу такого предположения говорит тот факт, что граница между нижне- и верхненемецким языковым пространством проходила почти точно под Ганн. Мюнденом, и из верхненемецкой формы Wirra развилась форма Werra. Нижненемецкая форма de Wersern или de Werser содержит и сегодня обе согласные в середине. Только в современном литературном немецком названия Werra и Weser чётко разделены и применяются для обозначения верхнего и соответственно нижнего течения одной и той же реки.

Течение реки

Истоки

Верра (длиной 292 км) и Фульда (длиной 218 км) в Ганн. Мюндене соединяются в Везер. Там на северной оконечности острова Фульды Tanzwerder с 1899 г. установлен камень (Weserstein) с надписью на немецком языке:

Wo Werra sich und Fulda küssen
Sie ihre Namen büssen müssen,
Und hier entsteht durch diesen Kuss
Deutsch bis zum Meer der Weser Fluss.

Hann. Münden, d. 31. Juli 1899"
Надпись на камне
Weserstein

Что по-русски означает:
Там, где целуются Верра и Фульда,
им придётся поплатиться своими именами.
И здесь в результате этого поцелуя возникает
Немецкая до моря река Везер.
Ганн. Мюнден, 31 июля 1899 г.
Надпись на камне
Weserstein

Обервезер (Верхний Везер)

В Ганн. Мюнден находится нулевая точка исчисления километража водных путей на Везере. Уровень воды здесь располагается на высоте 116,5 м над уровнем моря. Под названием Обервезер река течёт в долине Обервезер (Верхнего Везера) до Порта Вестфалики (Вестфальских Ворот), пересекая Везербергланд. Склоны долины Верхнего Везера преимущественно покрыты лесами. Во многих местах шла и ведётся добыча пёстрого песчаника (de:Buntsandstein), из которого воздвигнуты многочисленные исторические постройки. Многие населённые пункты имеют фахверковые постройки с постепенным переходом от гессенского к нижне-саксонско-вестфальскому способу строительства. От Ганн. Мюндена до Бад-Карлсхафена на большом протяжении Везер служит границей между Нижней Саксонией и землёй Гессен, оттуда и далее за Хольцминден служит частично границей между Нижней Саксонией и Северным Рейном-Вестфалией. В заключение она течёт по территории Нижней Саксонии, а затем за Ринтельном по территории Северного Рейна-Вестфалии.

У Ганн. Мюндена начинается долина Обервезер-Дурхбрухсталь, ведущая сначала между Рейнхардсвальдом и Брамвальдом в северном направлении, резко поворачивая у Кальберга перед Золлингом на запад. Между Рейнхардсвальдом и Золлингом Везер прорыл окружающую местность почти на 300 метров в глубину. Он протекает через Карлсхафен и Ганноверские скалы и у юго-западной оконечности Золлинга поворачивает на север. Долина в нескольких местах расширяется, например, у Хёкстера, Хольцминдена и между Хамельном и Ринтельном, оставаясь в остальном такой же узкой с крутыми склонами, как в «Рюльской Швейцарии». Между Хольцминденом и Боденвердером Везер проходит через возвышенности и горы Бургберг и Фоглер, которые как и Золлинг относятся к национальному парку-заповеднику. Севернее Боденвердера Везер пересекает национальный парк-заповедник Везербергланд Шаумбург-Хамельн. В Хамельне находится единственная запруда Обервезера, перекрывающая в отличие от плотины не всю долину. Она является одновременно самой старой запрудой на всей реке, выросшая из средневековой мельничной запруды. Ниже Хамельна течение реки всё больше поворачивает в западном направлении, у Флото затем снова на север. После впадения Верры Везер протекает сквозь короткую долины глубиной примерно 200 м Вестфальских Ворот между Везергебирге и Виенгебирге (отметка 199 км Везера, уровень воды примерно 40 м выше уровня моря) и выходит на просторы Северо-Германской низменности, отсекая при этом небольшую восточную часть национального парка Северный Тевтобургский Лес-Виенгебирге, который простирается от далёкого Тевтобургского Леса через Виэнгебирге и почти до Бюккебурга, достигая Везергебирге.

Средний Везер

У северной окраины Миндена реку Везер пересекает Среднегерманский канал. От места данного пересечения водных путей согласно определению Департамета водных путей и судоходства река получает наименование Средний Везер. С географической точки зрения иногда границей между Верхним и Средним Везером называют Порта Вестфалику. До Шлюссельбурга он протекает по земле Северный Рейн — Вестфалия, далее от Штольценау по земле Нижняя Саксония. Здесь в Северо-Германской низменности речь идёт о так называемой Везерской низине, которую до Хойа называют также долиной Среднего Везера. Если не принимать во внимание очень маленькие холмы, то речь здесь, однако, не о настоящей долине. Средний Везер регулируется семью запрудами и несколько укорочен каналами шлюзов. Наибольшими городами в преимущественно сельскохозяйственном регионе Среднего Везера между Минденом и Бременом являются Петерсхаген, Нинбург, Ферден и Ахим.

В 1919—1922 годах бременский инженер-гидростроитель Людвиг Плате (Ludwig Plate) предложил общественности планы канала, который должен был вести от Брамше к Штаде. Этот называемый ганзейским канал должен был пересекать Везер у Ахима. В 50-е годы XX столетия от этих планов окончательно отказались.

С гидрографической точки зрения Средний Везер заканчивается у хемелингерской плотины в Бремен-Хаштедте у 362,3-километровой отметки и при уровне воды 4,5 м над уровнем моря выше плотины.

Нижний Везер

Подверженный воздействию приливов и отливов участок реки от Хемелингер Везервер до самого устья в Северном море называется Нижним Везером (Унтервезер). Разметка расстояний внутреннего водного пути, однако, в зоне действия приливов и отливов Нижнего Везера доходит до 50 м ниже моста Вильгельма Кайзена, названного в честь немецкого политика. Здесь у отметки Везера 366,72 км, где с 13 века мост через Везер отмечал верхнил конец морского судоходства, находится нулевая точка разметки расстояний Нижнего Везера. С 1867 г. внутренний речной судоходный путь превращается в морской, правда, только у моста Везербан у отметки Нижнего Везера 1,375 км. Прилив в Бремене, из-за выпрямления русла реки и последующих мероприятий поднялся с 0,73 м до примерно 4 м (при низком уровне воды на 1 м выше нуля, при высокой воде на 5 м выше нуля.[4] Нижний Везер протекает сначала через землю Бремен, затем через землю Нижняя Саксония. В Бремерхафене у устья Геэсте, у отметки Нижнего Везера 65 км, заканчивается Нижний Везер и начинается внутренний Внешний Везер.

См. также

Напишите отзыв о статье "Везер"

Примечания

  1. [www.wsv.de/wasserstrassen/chronik/index.html Verzeichnis E, Lfd.Nr. 64 der Chronik], Wasser- und Schifffahrtsverwaltung des Bundes
  2. Julius Pokorny: Indogermanisches etymologisches Wörterbuch, Bern 1959, S. 1134
  3. Hans Krahe: Sprache und Vorzeit, Heidelberg 1954, S 51
  4. [www.bsh.de/de/Meeresdaten/Vorhersagen/Gezeiten/index.jsp Bundesamt für Seeschifffahrt und Hydrologie: Tidenkalender]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Везер

– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.