Веймарн, Иван Иванович
| Иван Иванович Веймарн | |
| Дата рождения |
1718 или 1722 |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Звание | |
| Сражения/войны | |
Иван Иванович Веймарн (Ганс Генрих фон Веймарн) (нем. Hans Heinrich von Weymarn; 1718 или 1722, Эзель — 1792, Вольмарсхоф (Лифляндская губерния) — русский генерал, командующий войсками в войне с Барской конфедерацией.
Содержание
Биография
Остзейский дворянин из рода фон Веймарн, внук основателя этой фамилии Йобста Веймера. Сын Йобста (Йодокуса) фон Веймарна и Евы Софии фон Юкскуль фон Фитингоф.
В 1740 году выпущен офицером в армию из Петербургского сухопутного шляхетского корпуса. В Семилетнюю войну в 1757 году в чине генерал-майора занимал должность генерал-квартирмейстера армии фельдмаршала С. Ф. Апраксина. В ходе следствия над Апраксиным по обвинению в государственной измене был отозван в столицу для дачи показаний перед придворной конференцией. Будучи признан непричастным к интригам канцлера А. П. Бестужева, распоряжения которого, как полагали, выполнял Апраксин, Веймарн был назначен командующим войсками в Сибири.
27 мая 1762 произведен в генерал-поручики; по распоряжению Екатерины II обследовал Колывано-Воскресенские заводы, и составил «Гисторическое, критическое и наставительное изъяснение о Колывано-Воскресенских заводах», в котором изложил историю и современное состояние предприятий. Среди причин упадка производства указал на хищническую вырубку лесов.
В 1764 году назначен послом к польскому королю Станиславу-Августу Понятовскому и командующим всеми русскими войсками, размещенными в Речи Посполитой. В 1768—1772 командовал в войне с Барской конфедерацией. Согласно Военной энциклопедии Сытина: «главной заслугой Веймарна было то, что он сумел внести единство в действия очень разбросанных войск, в нужных случаях сосредоточивавшихся в крупные отряды, наносившие сильные удары конфедератам. Веймарн покрыл всю Польшу сетью подвижных колонн, одной из которых с выдающимся успехом командовал Суворов»[1].
Современные комментаторы переписки Суворова придерживаются иного мнения: «генерал-поручик Веймарн стоял за непрерывное преследование летучих отрядов конфедератов, что вело к распылению сил и изнурению войск»[2].
Веймарн, считавшийся одним из образованнейших генералов своего времени, «опытный в военном деле, умный и ловкий (особенно по дипломатической части)»[1], был при этом педантичным и мелочно-самолюбивым человеком, стремившимся к тщательной регламентации действий подчиненных, что неизбежно привело его к конфликту с Суворовым, оригинальный стиль донесений которого и непрошеные советы вызывали у командующего раздражение.
Сам Веймарн направлял Суворову приказы столь грубые по форме, что тот был вынужден написать в ответ:
Осмеливаюсь Ваше Высокопревозходительство просить, дабы меня ныне по некоторым ордерам Вашим частых суровых выражениев избавить приказать изволили. Может быть, сами когда-нибудь оправдаете мою грубую истину?— Суворов А. В. Письмо И. И. Веймарну. Люблин, 26 сентября 1770 (Письма, с. 13)
Чиня препятствия Суворову, Веймарн активно выдвигал на командные должности своих соплеменников (которых Суворов считал весьма посредственными командирами): фон Древица, Штакельберга, фон Рённе[3].
Кульминацией конфликта стало требование Веймарна, направленное Суворову после блестящей победы последнего в бою под Столовичами, дать объяснения по поводу его «несогласного с узаконенными порядками и субординацией выступления из Люблина в Столовичи и произвольного, без ордера, из Литвы в Люблин возвращения»[1]. Соответствующую жалобу командующий направил в Военную коллегию. Обиженный Суворов в 1772 году подал прошение о переводе в Дунайскую армию П. А. Румянцева, но правительство сочло более полезным оставить его на время в Польше.
В том же году Веймарн был сменен А. И. Бибиковым на посту командующего и отозван в Петербург, где был назначен для присутствия в Военной коллегии. Вскоре вышел в отставку.
В 1792 году умер в своем имении Вольмарсхоф в Лифляндии, пожалованном ему Екатериной.
Жена (1774): Анна Барбара фон Ферзен (1747—1827)
Напишите отзыв о статье "Веймарн, Иван Иванович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Военная энциклопедия, 1911, с. 276.
- ↑ Суворов, 1986, с. 481.
- ↑ Суворов, 1986, с. 484.
Литература
- Веймарн, Иван Иванович // Военная энциклопедия. Т. V. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911.
- Веймарн (Weymarn) Иван Иванович (Ганс Генрих) фон // Немцы России. Энциклопедия. Т. I. — М.: Эрн, 1999. — ISBN 5-93227-002-0.
- Суворов А. В. Письма. — М.: Наука, 1986.
Ссылки
- [zs.thulb.uni-jena.de/receive/jportal_jparticle_00015846 Weymarn, H. H. von] (нем.). Проверено 20 сентября 2016.
- [www.mois.ee/vilj/koo.shtml Kõo mõis. Wolmarshof in Kirchspiel Pillistfer, Kreis Fellin] (эст.). Проверено 20 сентября 2016.
Отрывок, характеризующий Веймарн, Иван Иванович
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.
