Вейнберг, Павел Павлович

Па́вел Па́влович Ве́йнберг (1874 — 17 [30] ноября 1910, Санкт-Петербург) — русский актёр, драматург, беллетрист.

Сын писателя Павла Исаевича Вейнберга, племянник поэта Петра Исаевича Вейнберга, двоюродный брат композитора Якова Владимировича Вейнберга и физика Бориса Петровича Вейнберга.

Биография

Учился в петербургской гимназии Я. Г. Гуревича, затем на драматических курсах при императорском Санкт-Петербургского театрального училища (с 1891, не окончил). Играл в провинциальных театрах, также в театрах Литературно-художественного общества и Народного дома в Санкт-Петербурге. Помимо актёрской деятельности, выступал как режиссёр и антрепренёр. С 1903 сотрудничал в «Петербургской газете», где почти ежедневно печатал фельетоны, короткие рассказы и сатирические стихотворные сценки.

Литературная деятельность

В газетных фельетонах, рассказах, стихотворных сценках высмеивал буржуазные нравы и модные течения литературно-художественной жизни столицы. После смерти Н. А. Лейкина (1906) вёл в «Петербургской газете» рубрику «Летучие заметки». В 1907 в той же газете печатались отрывки его юмористической повести о нравах театральной богемы «Ворохов в Петербурге» (отдельное издание 1908).

Пьесы «Без солнца» (1902), «Разгадка ночи» (1906, 1908), «Клумба Бобрика» (1907) ставились на провинциальных и столичных сценах. Главной темой драматургии Вейнберга считают бесцельность существования провинциальной интеллигенции, отсутствие идеалов и перспектив. В выборе персонажей и отчасти в стилистике заметна ориентация на пьесы А. П. Чехова. Вместе с тем прибегал к эффектным фабульным ходам и ярким сценам: героиня в пьесе «Без солнца» травит ядом свёкра; в «Разгадке ночи» — стреляет в любимого человека, с зароком уйти к нему от мужа, если промахнется; в «Клумбе Бобрика» — кончает самоубийством, а её отец сходит с ума.

Автор одноактных пьес «Единицы», «По часам» (1901), «Пятая сторожка» (1903).

Литература

• Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Т. 1: А — Г. Москва: Большая российская энциклопедия, 1989. С. 401—402.

Отрывок, характеризующий Вейнберг, Павел Павлович

Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.