Систематика
на Викивидах | 
Изображения
на Викискладе |
| EOL | 108080 | | GRIN | [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomygenus.aspx?id=1859 g:1859] | | IPNI | 17649-1 | </td></tr></table></td></tr>
</table>
Ве́йник (лат. Calamagrostis) — род многолетних травянистых растений семейства Злаки, или Мятликовые (Poaceae).
Название
Латинское название встречается ещё у Диоскорида[4], образовано от двух слов греческого происхождения kalamos, обозначающего тростник и agrostis — полевица, что указывает на промежуточное положение растения между тростником и полевицей[5].
Синонимы научного названия: Achaeta E.Fourn., Amagris Raf., Ancistrochloa Honda, Anisachne Keng, Athernotus Dulac, Aulacolepis Hack., Chamaecalamus Meyen, Cinnagrostis Griseb., Neoaulacolepis Rauschert, Pteropodium Steud., Sclerodeyeuxia Pilg., Stilpnophleum Nevski, Stylagrostis Mez.
Диалектные названия видов: белотрав (Астрах.), вийник (Малоросс.), жаровец (Костр.), камыш степной (Херсон.), кунишник (Украин.), куньяк (Костр.), куточник (Екатерин.), метла (Костр.), лесная метла (Смолен.), метлика (Яросл., Пенз.), переполевица (Могил.), пожарница (Орл., Черниг.), сухолом (Костр.), чаполот, чаполочь (Херс.), чаполица степная (Екатерин.), чапуга, чапула (Малоросс.)
Описание
Травы с метельчатыми или иногда колосовидными соцветиями с одноцветковыми колосками. Ось колоска снабжена волосками, которые во время созревания придают пушистость всему соцветию.
Распространение и местообитания
Распространены в холодных и умеренных зонах, произрастают также в горах в тропических зонах обоих полушарий.
На территории России и сопредельных стран растут около 50 видов вейника: Вейник ланцетный (Calamagrostis lanceolata) на мокрых лугах и сырых берегах рек, Calamagrostis stricta на кислой торфяной почве и Calamagrostis silvatica в лесах и кустарниках на песчаной, известковой и мергельной почвах, Вейник наземный (Calamagrostis epigejos) в хвойных и смешанных лесах. На болотистых лугах растёт Вейник седоватый (Calamagrostis canescens), на торфяных болотах — Вейник незамечаемый (Calamagrostis neglecta).
В долинах рек, на болотах и около сырых зарослей кустарников, обычен для Восточной Сибири и Дальнего Востока Вейник пурпурный (Calamagrostis purpureus), или прежде известный как Вейник Лангсдорфа (Calamagrostis langsdorfii).
Вейник наземный (Calamagrostis epigejos) и Вейник тростниковидный (Calamagrostis arundinacea), разрастаясь на вырубках, могут препятствовать процессу лесовосстановления.
Значение и применение
В связи с высокой жёсткостью листьев и стеблей почти все виды относятся к низкокачественным кормовым растениям. Только в арктических условиях севера и высокогорий некоторые виды могут представлять интерес для сельскохозяйственных потребностей. Отдельные виды, например, Вейник наземный (Calamagrostis epigejos), могут использоваться для укрепления песчаных склонов, этот вид, как и Вейник тростниковидный (Calamagrostis pseudophragmites), способен образовывать сплошные заросли, формируя прочную дернину.
Виды
По информации базы данных The Plant List род включает 291 вид[6], некоторые из них:
Напишите отзыв о статье "Вейник"Примечания
Литература
Ссылки
- [www.kew.org/data/grasses-db/www/gen00098.htm GrassBase — The Online World Grass Flora Calamagrostis] (англ.)
- [flower.onego.ru/zlak/calamagr.html Вейник] в Энциклопедии декоративных садовых растений
Отрывок, характеризующий ВейникДругой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
|
