Вейсс, Франциск Родольф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эту страницу предлагается переименовать в Вайс, Франциск Родольф.
Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К переименованию/17 октября 2016.
Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования статей Википедии.
Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения.
Переименовать в предложенное название, снять этот шаблон
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Вейсс.
Франциск Родольф Вейсс
фр. François Rodolphe de Weiss
нем. Franz Rudolf von Weiss

Гравюра из 3-го изд. «Основ» (1789 г.)
Имя при рождении:

François Rodolphe Wyss

Дата рождения:

6 мая 1751(1751-05-06)

Место рождения:

Ивердон-ле-Бен, область Во, Швейцария

Дата смерти:

21 июля 1818(1818-07-21) (67 лет)

Место смерти:

Коппе, кантон Во, Швейцария

Гражданство:

Швейцария Швейцария

Род деятельности:

философ, публицист, дипломат, политик, генерал

Годы творчества:

1785—1802

Направление:

этика

Жанр:

эссеистика

Язык произведений:

французский, немецкий

Дебют:

Principes philosophiques, politiques et moraux (1785)

Цитаты в Викицитатнике
Не следует путать с Францем Рудольфом фон Вайсом (1885—1960) — швейцарским дипломатом, другом Конрада Аденауэра, правнуком субъекта данной статьи.

Франциск Родольф Вейсс (фр. François Rodolphe de Weiss, нем. Franz Rudolf von Weiss, также von Weiß, фамилия при рождении Wyss[К 1]; 1751, Ивердон — 1818[К 2], Коппе[К 3]) — швейцарский политический и военный деятель, писатель и философ, последователь Руссо.





Биография

Внебрачный сын члена бернского сената Франсуа-Рудольфа де Вейса, сеньора де Дайан, и Генриетты Русильон. Был, однако, признан отцом и стал законным наследником[Ц 1]. Родился 6 мая 1751 года в Ивердоне, где и провел детство и раннюю юность. Франкоязычный регион Во, где расположен этот город, принадлежал тогда кантону Берн. В 1766-м определился младшим офицером в полк швейцарских наёмников во Франции, где прослужил 9 лет. Оставил службу, как выражается Штриклер, «вследствие трений личного характера»[1] после участия в 11-ти дуэлях. В 1775 году имел любовную связь, отдаленные последствия которой позже привели его за решетку. Часть биографов сообщает, что, уехав из Франции, он поступил наёмником в прусскую армию[2][3], где, видимо, и сделал карьеру, дослужившись до майора. Никаких документов о его продвижении по службе не сохранилось[1].

В последующие десять лет много путешествовал по Европе, причем значительную часть пути проделал пешком[1]. В 1781 году был членом бернской делегации на переговорах в Женеве. Вскоре, однако, он оказывается в тюремном заключении в Арбурге — в результате вышеупомянутой любовной аферы. Биографы не сообщают подробностей, замечая лишь, что своим поведением Вейсс нажил себе много врагов в родном городе[1]. Выйдя из тюрьмы, он удаляется в своё поместье, где пишет «Основы» — свой самый значительный труд, сделавший его имя известным за пределами Швейцарии. Первое издание выходит в 1785 году в Берне на французском языке. До 1789 года появляются ещё два французских издания, в 1795—96 гг. выходит немецкий перевод третьего издания, который издается повторно в 1801-м. По-французски до 1828 года «Основы» издаются десять раз. Кроме того, выходит английский перевод[2], а в 1807 году и сокращенный русский перевод первого тома[К 4]. Новые переводы отдельных глав из «Основ» на протяжении 1810—20 гг. появляются в русской периодической печати[4]. В 1837 году в Москве издается другой неполный перевод первого тома сочинения Вейса.

В том же 1785 году вошел в состав «двухсот» — Большого совета Берна. Административные таланты позволили ему быстро выдвинуться. В 1786 году Вейсс становится помощником фогта в Цвайзиммене, а уже в 1787-м — начальником бернского гарнизона. В этой должности он остается несколько лет и в 1792-м получает звание подполковника[5]. Осенью 1789-го Вейсс провел несколько недель в Париже и имел возможность наблюдать за развитием революции. Он симпатизирует революционным идеям и, по возвращении в Берн, даже оказывается помещен на два месяца под домашний арест за рискованные политические высказывания[6]. Его профранцузские настроения и связи среди жирондистов, очевидно, послужили причиной того, что в 1793-м сторонники политики нейтралитета в Большом совете посылают Вейсса в качестве своего представителя с неофициальной миротворческой миссией в Париж[2][К 5]. Эта миссия заканчивается успехом, но какова в нём роль именно Вейсса сказать сложно, так как одновременно с ним аналогичные усилия предпринимали французский посланник в Швейцарии Бартелеми и представитель Базеля Петер Окс. Затем, в течение четырех месяцев Вейсс командует бернским пограничным контингентом в Базеле. В августе войска находившегося в состоянии войны с Францией Сардинского королевства были пропущены на территорию швейцарского Вале, что вызвало подозрение со стороны французского правительства в нарушении Швейцарией нейтралитета. Бернские власти намеревались вновь направить Вейсса в Париж, на этот раз официально, для разъяснения своей позиции, но инцидент удалось уладить без его участия. С осени этого же года Вейсс приступает к исполнению обязанностей бальи в Мудоне[en]. Жители Мудона с радостью восприняли это назначение — Вейсс пользовался в то время большой популярностью. Сохранились свидетельства, что толпа распрягла лошадей и на руках втащила экипаж нового бальи в расположенный на холме замок Люсан[en] — резиденцию бернских наместников[7][8]. В следующем, 1794 году Вейсс выходит производством в полковники[9][10][К 6]. В ноябре 1794 года Вейсс по собственной инициативе обратился к прусскому правительству, предлагая себя в качестве посредника в мирных переговорах с Францией. Мнением Франции на сей счет он не поинтересовался. Предложение услуг было вежливо, но решительно отклонено — Франция и Пруссия в это время уже вели переговоры в Базеле при посредничестве Петера Окса[11].

Летом 1796 года в Берне становится известно о французских планах аннексии пограничных территорий, принадлежавших Базельскому епископству. Вейсс, отправляясь в сентябре по личным делам в Париж, вызвался прозондировать позицию французского правительства на сей счет и получил соответствующие полномочия от бернского сената. Вейсс сообщает из Парижа о положении дел в Берн и направляется в Лондон. О причинах его поездки в Англию ничего не известно. Вернувшись в Париж, Вейсс, по мере сил, пытается способствовать снижению напряженности во франко-швейцарских отношениях, но, ничего не достигнув, в январе 1797 года возвращается на родину.

Осенью 1797 года отношения между Францией и Швейцарией вновь ухудшаются. Революционные волнения в Во служат французам удобным поводом для вмешательства. В конце декабря Директория объявляет, что права и свободы жителей Во находятся под защитой Франции. В Берне, наконец, осознают серьёзность ситуации и начинают военные приготовления. Опытный генерал фон Эрлах[de] отказывается возглавить бернские войска под предлогом того, что в Во его не любят, и тогда 12 января 1798 года Вейсс спешно производится в генералы[К 7] и назначается главнокомандующим бернским экспедиционным корпусом. Ему поручается подавление беспорядков в Во. Сенат полагает, что уроженец Во Вейсс, известный к тому же своими профранцузскими взглядами, сумеет справиться с этой задачей, не возбудив излишнего недовольства французов и местных жителей. Надежды сенаторов не оправдались — 24 января повстанцы провозглашают независимую Леманскую республику, а 28 января французские войска под командованием генерала Менара[fr] оккупируют Во. Это поражение ставит крест на дальнейшей политической и военной карьере Вейсса.

Вейсс отправляется в изгнание, где проводит следующие два с половиной года, живя преимущественно в Вене[12]. В это время он публикует несколько статей и памфлетов[13]. В конце 1800 года Вейсс возвращается в Берн[К 8] и некоторое время вновь пытается принять участие в политической жизни. Ему это не удается. С 1802 года и до конца жизни он более не является публичной персоной. У него развивается нервная болезнь и 21 июля 1818 года[К 9] Вейсс кончает с собой в гостинице на берегу Женевского озера.

Семья

В 1787 году женился на Софи фон Зиннер[К 10], с которой состоял в браке, по крайней мере, до 1802 года. У них было две дочери[Ц 2] и сын, умерший во младенчестве[9][14]. Старшая из дочерей, также Софи, впоследствии стала женой майора Корде (1781—1839). Младшая, Генриетта, в 1828 году вышла замуж за капитана фон Оугспургера (1795—1851), энтомолога-любителя. Их сын, Людвиг Оугспургер (1830—1907), унаследовал увлечение отца — собранная им коллекция крупных европейских бабочек хранится в Бернском музее естествознания[en] . Кроме того, он, по-видимому, послужил прототипом дядюшки Мэни (алем. Unggle Mäni) в романе Рудольфа фон Тавеля[de] «Да уж, такие вот дела» (алем. Jä gäll, so geit’s) — первом крупном литературном произведении на бернском диалекте[15].

Источники сообщают и о другом сыне Вейсса, Беате-Эмануэле[16][17][18], однако называют его матерью иную женщину, Элизабет Фридберг[К 11]. Фамилия Фридберг, в отличие от фон Вейс и фон Зиннер, не входит в число 68-ми бернских патрицианских родов. Беат де Вейсс (1804—1844) стал в 1839 году членом, а вскоре затем и председателем парламента кантона Во, в 1841-м был депутатом федерального сейма от Во, с 1842 года и до своей смерти входил в кантональный совет Во. Внук Беата, Франц Рудольф фон Вайс[de] (1885–1960), был дипломатом, генеральным консулом Швейцарии в Кёльне, личным другом Конрада Аденауэра[19].

Сочинения

Главный труд Вейсса — философско-этический трактат Principes philosophiques, politiques et moraux. В нем он следует в русле идей Руссо и других просветителей, не добавляя ничего принципиально нового[2]. Тем не менее, эта работа пользовалась немалым успехом, свидетельством чему её многочисленные переиздания.

В предисловии к русскому изданию 1881 года издатель В. И. Асташев замечает, что в эпоху увлечения философии разрешением «высших метафизических задач, Вейсс избрал предметом своих исследований человека, с его нравственной деятельностью»[20]. Этим, а также простотой изложения и непринужденностью тона, он объясняет успех «Основ» у публики.

В России это сочинение пользовалось популярностью у декабристов и в близких им кругах, чему есть немало свидетельств[21][22]. Так, декабрист М. М. Спиридов после неудачи восстания поручил слуге уничтожить свои переводы отрывков из книги Вейсса, опасаясь, что они послужат отягчающим обстоятельством для обвинения[22]. Вейсс был также любимым автором юного Вильгельма Кюхельбекера[22]. По-видимому, благодаря Кюхельбекеру Пушкин ещё в Лицее познакомился с философскими взглядами Вейсса. Исследователи полагают «Основы» источником некоторых мотивов в творчестве поэта[23][24][25]. Кроме того, по мнению Е. Н. Купреяновой, книга Вейсса оказала существенное влияние на формирование философского мировоззрения и творческого метода Л. Н. Толстого[26][Ц 3].

  • Weiss, François Rodolphe. [search.ugent.be/meercat/x/bkt01?q=900000068624 Principes philosophiques, politiques et moraux] / par le Major Weiss, de diverses Académies. — [Berne] en Suisse: [s. n.], 1785.
  • Вейс Ф. Р. Основание, или Существенные правила философии, политики и нравственности = Principes philosophiques, politiques et moraux / Творение полковника Вейса, члена разных Академий. Пер. с франц., с 7-го изд. [Ал. Ст. Струговщикова]. — СПб.: Тип. Акад. наук, 1807. — Ч. 1.
  • Вейсс Ф. Р. Основания философий, нравственной и политической = Principes philosophiques, politiques et moraux / Соч. полковника Вейсса. Пер. с 10-го изд. Г. Рейслер. — М.: В тип. Смирнова, 1837.
  • Из Вейсса. [books.google.com/books?id=MSgYAAAAYAAJ&pg=PA81 Познание самого себя] // Вестник Европы / Пер. Ник. П. Антонский. — СПб., 1821. — № 22. — С. 81—90.
  • Из Вейсса. [books.google.com/books?id=qQMYAAAAYAAJ&pg=PA3 Арист, или Черты мудрого] // Вестник Европы / С фр. Герман. — СПб., 1824. — № 13. — С. 3—21.
  • Из Вейсса. [books.google.com/books?id=qQMYAAAAYAAJ&pg=PA81 Арист, или Черты мудрого (окончание)] // Вестник Европы / С фр. Герман. — СПб., 1824. — № 14. — С. 81—98.
  • Из Вейсса. [books.google.com/books?id=qQMYAAAAYAAJ&pg=PA197 Умеренность] // Вестник Европы / Апол. Болтин. — СПб., 1824. — № 15. — С. 197—205.
  • Из Вейсса. [books.google.com/books?id=qQMYAAAAYAAJ&pg=PA205 Честолюбие] // Вестник Европы / Ал. Болтин. — СПб., 1824. — № 15. — С. 205—209.
  • Из Вейсса. [books.google.com/books?id=qQMYAAAAYAAJ&pg=RA1-PA124 О жалости к животным] // Вестник Европы / Герман. — СПб., 1824. — № 18. — С. 124—136.
  • Вейсс Ф. Р. Нравственные основы жизни = Principes philosophiques, politiques et moraux / Пер. с франц. Т. I—II, в 1 кн. — СПб.: Издано В. И. Асташевым, 1881.
  • Вейсс Ф. Р. Нравственные основы жизни / Печатается по изд. СПб., 1881 г. — Мн.: Юнацтва, 1994. — ISBN 5-7880-0967-7.

Интересные факты

 Этот раздел представляет собой неупорядоченный список разнообразных фактов о предмете статьи.
Пожалуйста, приведите информацию в энциклопедический вид и разнесите по соответствующим разделам статьи. Согласно решению Арбитражного комитета Википедии, списки предпочтительно основывать на вторичных обобщающих авторитетных источниках, содержащих критерий включения элементов в список. (12 октября 2013)
  • Часть биографов сообщает, что во время своего пребывания в Англии Вейсс вызвался на поединок с одним из лучших боксеров Лондона и победил его[2][27].
  • Сообщается также, что как-то в Париже Вейсс в одиночку успешно оборонял дом, в котором жил, от пришедшего его арестовывать отряда[2].
  • В конце 1793 года Вейсс, будучи официальным представителем бернских властей в Мудоне, по-видимому, укрывал беглого французского генерала Дюмурье, в то время как бернские политики уверяли французского посланника, что не допустят появления Дюмурье в Швейцарии[28].
  • Лагарп охарактеризовал деятельность генерала Вейсса на посту главнокомандующего бернскими войсками в Во в январе 1798 года словами «пришел, увидел, убежал» (лат. veni, vidi, fugi), переделав для этого известную фразу Цезаря «пришел, увидел, победил»[29].

Напишите отзыв о статье "Вейсс, Франциск Родольф"

Примечания

Комментарии

  1. ↑ По данным каталога Немецкой национальной библиотеки, Вейсс официально сменил написание фамилии в 1790 году, однако уже в первом издании его «Principes philosophiques» (1785) фамилия автора указана как Weiss.
  2. ↑ [Данилевский 2004], вслед за некоторыми французскими авторами, ошибочно указывает 1802 год.
  3. ↑ Так в большинстве источников. [Michaud 1865] и, вслед за ним, некоторые другие авторы, по-видимому ошибочно, указывают местом смерти Ньон (Коппе входит в округ Ньон).
  4. ↑ Переводчик А. С. Струговщиков — дядя поэта А. Н. Струговщикова.
  5. ↑ [Bastide-Kastl 2013] датирует парижский вояж Вейсса 1792 годом.
  6. ↑ Так в большинстве источников. [Montet 1878, С. 639], однако, датирует присвоение звания полковника 1793 годом.
  7. ↑ Большинство источников, включая самого Вейсса, прямо называют его генералом. Некоторые, в частности [Steiger 1864], полагают, что он занял генеральскую должность, оставаясь полковником.
  8. ↑ [ЭЛ 1837], видимо ошибочно, датирует возвращение Вейса в Швейцарию 1808 годом.
  9. ↑ Так в большинстве источников. [Steiger 1864], однако, указывает 20 июля.
  10. ↑ Один из источников, [Bähler 1912, S. 98], называет жену Вейсса Анна Катарина фон Зиннер.
  11. ↑ Авторы Исторического словаря Швейцарии [Meuwly 2013, Bastide-Kastl 2013] указывают её фамилию как Фриберг.

Цитаты

  1. ↑

    Ср. отрывок из письма Доротеи Марии Цеэндер от 10.08.1785:

    Что до Висса, то это должно быть приятный господин, которого я два или три раза видала в обществе, он производит однако впечатление необыкновенное и романтическое, поскольку его матушка, родом из Во, скончалась ещё до замужества, хотя последнее было ей обещано, и, вследствие сих несчастливых обстоятельств, сын был признан отцом и вошел в состав «двухсот» на последних выборах. Он составил книгу, коей я ещё не читала; говорят, она изрядно написана, но престранная.

    — Цит. по: Türler, Heinrich. [retro.seals.ch/digbib/view?rid=btb-002:1925:31::106 Kulturhistorisches aus Bernerbriefen von 1784-1793.] (нем.) // Neues Berner Taschenbuch. — Bern: Wyss, 1925. — Bd. 31. — S. 62–106.
  2. ↑

    Поэт Август фон Платен, познакомившийся с дочерьми Вейсса в 1825 году, дает им следующую характеристику в своем дневнике:

    Старшая дочь, разведенная Корде, могла бы ещё и теперь сойти за красавицу. Её манеры просты, трогательно наивны, ей присуща тонкость в отсутствие какой-либо аффектации. Младшая сестра, Генриетта, тяготеет более к немецкой культуре. Она прелестна и мила, и, при том, что она нисколько не образована и не начитана, я часто слышал из её уст те тонкие, точные суждения о предметах возвышенных и житейских, что всегда делали мне столь приятным общение с дамами.

    — Цит. по: Platen, August von. [digital.ub.uni-duesseldorf.de/ihd/content/pageview/3301648 9. Oktober 1825. Brienz] // [nbn-resolving.de/urn:nbn:de:hbz:061:1-85724 Die Tagebücher]. — Stuttgart: Cotta, 1900. — Bd. 2. — P. 781–783.
  3. ↑

    Позиция Купреяновой подвергается критике другими исследователями:

    Книга Вейсса — ничто иное, как путеводитель хороших манер и должного образа мыслей, рассматриваемых сквозь призму присущего Руссо оптимистического натурализма. В ней нет никакого сходства с терминологией или предметом набросков молодого Толстого. В действительности, эти наброски несут на себе отчетливый отпечаток другого источника, а именно, посткантианской идеалистической философии.

    — Walsh, Harry H. Elements of Classical German Idealism in Tolstoi’s Philosophical Fragments (англ.) // Univ. of Waterloo. Germano-Slavica : A Canadian Journal of Germanic and Slavic Comparative Studies. — 1988. — Vol. VI, no. 1. — P. 3–16. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1916-5196&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1916-5196].

Источники

  1. ↑ 1 2 3 4 Strickler, 1906, S. 328.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 Michaud, 1865.
  3. ↑ Bastide-Kastl, 2013.
  4. ↑ Сакулин, 1913, с. 233—234, сноски.
  5. ↑ Montet, 1878, p. 639.
  6. ↑ Strickler, 1906, S. 330.
  7. ↑ Strickler, 1906, S. 333.
  8. ↑ Mottaz, 1931.
  9. ↑ 1 2 Steiger, 1864.
  10. ↑ S.-Allais, 1816, p. 535.
  11. ↑ Steiner, 1927, S. cxcvii.
  12. ↑ ЭЛ, 1837.
  13. ↑ Blösch, 1896, S. 583.
  14. ↑ S.-Allais, 1816, p. 536.
  15. ↑ Bähler, 1912, S. 98.
  16. ↑ Montet, 1878, p. 640.
  17. ↑ Strickler, 1906, S. 343.
  18. ↑ Meuwly, 2013.
  19. ↑ Perrenoud, 2013.
  20. ↑ Асташев, 1881.
  21. ↑ Сакулин, 1913, с. 231, 234.
  22. ↑ 1 2 3 Тынянов, 1934, с. 332.
  23. ↑ Данилевский, 2004, с. 75.
  24. ↑ Тоддес, 1987.
  25. ↑ Вацуро, 2003.
  26. ↑ Купреянова, 1964.
  27. ↑ Blösch, 1896, S. 582.
  28. ↑ Delhorbe, 1957, p. 214.
  29. ↑ Laharpe, 1982, p. 367.

Литература

  • Strickler, Johannes. [archive.org/stream/sammlungbernisc00berngoog#page/n354/mode/1up Franz Rudolf von Weiß] // Sammlung Bernischer Biographien. — Bern: A. Francke, 1906. — Band 5. — S. 327–343.  (нем.)
  • Blösch, Emil. Weiß, Franz Rudolf von // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 41. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1896. — S. 582–583. (нем.)
  • Montet, Albert de. [doc.rero.ch/lm.php?url=1000,10,23,20090522134243-IL/gf_584_2_partie5.pdf#page=210 WEISS (François-Rodolphe de)] // [doc.rero.ch/record/11923?ln=fr Dictionnaire biographique des Genevois et des Vaudois]. — Lausanne: G. Bridel, 1878. — Т. 2. — P. 639–640.  (фр.)
  • Michaud, Louis-Gabriel. WEISS (François-Rodolphe) // Biographie universelle ancienne et moderne / Michaud. — 2e éd. — Paris: M-me C. Desplaces, 1865. — Т. 44. — P. 440.  (фр.)
  • Steiger, Johann Rudolf von. [books.google.com/books?id=prgPAAAAQAAJ&pg=PA59 94. FRANÇOIS-RODOLPHE DE WEISS] // Les généraux bernois. — Bern: Haller, 1864. — P. 59.  (фр.)
  • Viton de Saint-Allais, Nicolas. [books.google.com/books?id=e4sOAAAAQAAJ&pg=PA335 DE WEISS OU D’ALBI: XXVIII. François Rodolphe de Weiss] // Nobiliare universel de France, ou recueil général des généalogies historiques des maisons nobles de ce royaume. — P.: Chez l’auteur, 1816. — Т. 7. — P. 335—336.  (фр.)
  • Данилевский Р. Ю. [feb-web.ru/feb/pushkin/isj-abc/isj/isj-0741.htm?istext=1 ВЕЙСС (Weiss) Франсуа-Родольф де (1751–1802)] // Пушкин: Исследования и материалы / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука, 2004. — Т. XVIII/XIX: Пушкин и мировая литература. Материалы к «Пушкинской энциклопедии». — С. 74—75. — ISBN 5-02-026977-8.
  • Вейс, Франц Рудольф фон // Энциклопедический лексикон: В 17 тт. — СПб.: Тип. А. Плюшара, 1837. — Т. IX: ВАР—ВЕС. — С. 235.
  • Вейс, Франциск-Рудольф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. — Т. VА (10): Вальтер—Венути. — С. 729.
  • Асташев В. И. [www.r-books.net/weiss/weiss_0.htm От издателя] : Вступительная статья к санкт-петербургскому изданию 1881 года // Нравственные основы жизни / Вейсс Ф. Р. ; Печатается по изд. СПб., 1881 г. — Мн. : Юнацтва, 1994. — ISBN 5-7880-0967-7.</span>
  • Сакулин П. Н. [imwerden.de/pdf/sakulin_odoevsky_tom_1_chast_1.pdf Часть первая] // Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. — М.: Изд. Сабашниковых, 1913. — Т. 1.
  • Тынянов Ю. Н. [feb-web.ru/feb/pushkin/critics/lit/lit-321-.htm Пушкин и Кюхельбекер] // Литературное наследство. — М.: Журнально-газетное объединение, 1934. — Т. 16—18. — С. 321—378.
  • Купреянова Е. Просветительские истоки философии и творческого метода Льва Толстого // АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). [lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10540 Русская литература] : историко-литературный журнал. — Л.: Наука, 1964. — Вып. 2. — С. 40—54. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0131-6095&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0131-6095].
  • Тоддес Е. А. [www.ruthenia.ru/document/524113.html К источникам «Отрывков из писем, мыслей и замечаний»] // Тартуский государственный университет. Кафедра русской литературы. [www.ruthenia.ru/document/523953.html Пушкинские чтения в Тарту] : Тезисы докладов научной конференции 13–14 ноября 1987 г. / Отв. ред. А. Э. Мальц. — Таллин, 1987. — С. 32–34.
  • Вацуро В. Э. [lib.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=slvHmKHLkMc%3D&tabid=10183 Цитата из Вейсса у Пушкина.] // РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). РИИИ. Театр и литература : Сб. статей к 95-летию А. А. Гозенпуда / Публ. и заметка Т. Ф. Селезневой. — СПб.: Наука, 2003. — С. 619—627. — ISBN 5-02-027103-9.  (PDF)

Дополнительные материалы

  • Mottaz, Eugène. [www.letempsarchives.ch/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=LeTempsFr&BaseHref=GDL/1931/03/29&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00104&ViewMode=HTML Une réception triomphale] (фр.) // Gazette de Lausanne. — Lausanne, 1931. — No 87 (29.03.1931). — P. 1.
  • Bähler, Eduard. [retro.seals.ch/digbib/view?rid=btb-002:1912:18::33 Das Eggut zu Thierachern] (нем.) // Neues Berner Taschenbuch. — 1912. — Vol. 18. — P. 27—101. — DOI:10.5169/seals-128674.
  • Delhorbe, Cécile-René. [retro.seals.ch/digbib/view?rid=szg-006:1957:7::361 Le Général de Montesquiou et le Colonel de Weiss] (фр.) // Schweizerische Zeitschrift für Geschichte. — 1957. — Vol. 7. — P. 214—218. — DOI:10.5169/seals-79175.
  • Steiner, Gustav. Einleitung // Korrespondenz des Peter Ochs (1752-1821) / Hrsg. u. eingeleitet von Gustav Steiner. — Basel: H. Opperman, 1927. — Bd. 1. — S. cxcvii. — (Quellen zur Schweizer Geschichte, III. Abt.). (нем.)
  • La Harpe, Frédéric-César de. Correspondance de Frédéric-César de La Harpe sous la République Helvétique / Pub. par Jean-Charles Biaudet et Marie-Claude Jequier. — Neuchâtel: Ed. de la Baconnière, 1982. — Vol. 1. — P. 367. (фр.)
  • Meuwly, Olivier. [www.hls-dhs-dss.ch/textes/f/F4818.php Weiss, Béat de] (фр.). e-DHS. Dictionnaire historique de la Suisse. Rédaction Web (7 juin 2013). Проверено 24 сентября 2013. [www.webcitation.org/6DEihv1ML Архивировано из первоисточника 28 декабря 2012].
  • Perrenoud, Marc. [www.hls-dhs-dss.ch/textes/f/F14908.php Weiss, François Rodolphe de] (фр.). e-DHS. Dictionnaire historique de la Suisse. Rédaction Web (2 juillet 2013). — О правнуке. Проверено 24 сентября 2013.

Ссылки

  • Асташев В. И. [nilli.al.ru/new/4.htm От издателя]. Сайт Nilli Water (Наташи Брежневой). — Вступительная статья к санкт-петербургскому изданию «Основ» 1881 года. Проверено 27 марта 2012.
  • Bastide-Kastl, Elisabeth. [www.hls-dhs-dss.ch/textes/f/F15919.php Weiss, François Rodolphe de] (фр.). e-DHS. Dictionnaire historique de la Suisse. Rédaction Web (8 avril 2013). Проверено 24 сентября 2013. [www.webcitation.org/6DEiiZgSR Архивировано из первоисточника 28 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Вейсс, Франциск Родольф

– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Вейсс,_Франциск_Родольф&oldid=81376493»